Спустя какое-то время все были дома у Артамоновых, обсуждая эту нелёгкую ситуацию. Кроме Николая и Евгения, дома также был Константин, Сергей Назарович и Джаннет с Еленой и Анной, матерью Евгения. Выслушав рассказ Озерцова про разговор со следователем, женщины вздохнули, а мама Николая чуть не расплакалась.
– Да когда же это прекратится? — произнесла она. — Сколько ещё эти люди будут издеваться над нами и нашими детьми? Это вообще нормально – напишите нам какой-то бред, и мы вас не тронем. А ничего что люди жизнями рисковали, других спасли... Делают что хотят, люди для них просто марионетки — вертят ими как им удобно.
Джаннет обняла её и попыталась успокоить. Анна поддержала подругу-христианку и спросила у Евгения:
– А что общественность? Что говорят пассажиры, которых вы вывезли с нами из опасной зоны?
Тот ответил:
– Они очень признательны были за помощь. Один даже письмо прислал с благодарностями. Но мне кажется они не в курсе ситуации, и это наверняка заслуга того следователя.
– В любом случае нам не нужно терять присутствия духа, – сказала Джаннет, – быть может, Бог не случайно познакомил нас в это неспокойное время.
– Вот она система человеческого правления, – произнесла мама Николая, немного успокоившись, – всем абсолютно всё равно, каждый живёт в своём мирке и хапает только то, что ему надо. Не надо было лететь туда, Коля, говорила я тебе, что ты о семье не думаешь...
– Дорогие мои, – произнёс Сергей Назарович, – Лена, я понимаю ваши чувства, как матери, но Николай и Евгений сделали этот выбор ради того, чтобы помочь людям. И то, что мир это так воспринял, в этом нет ничьей вины. То же самое могло произойти с любым из нас, вне зависимости, где мы работаем и в какой должности состоим. Вспомните, что делал Иисус Христос, когда ходил по Земле?
– Проповедовал, – сказал Костя.
– Исцелял больных, – сказал Николай.
– Кормил людей, – сказал Евгений.
– Учил, – сказала супруга Сергея.
– Правильно, – согласился Сергей, – тоже помогал людям. И что они с ним сделали?
– Повесили на древе (1-е Петра 2:24), – ответила мама Жени.
– Точно. При этом, он не совершил ничего предосудительного. Даже в мыслях. Поэтому, не стоит удивляться тому, что мир вот так реагирует, когда мы делаем, что-то хорошее.
– Вполне логично, – согласилась Джаннет.
– А что Иисус сказал своим ученикам перед своей смертью?
– "В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир. (Иоанна 16:33б), – сказал Озерцов, на что глава семейства Артамоновых произнёс:
– Именно, значит и нам нужно мужаться и не терять веры. Помните: всё, что не под силу нам, под силу Создателю. А Он прекрасно видит, что замышляет враг душ человеческих и через кого. Дело склеено из пустых обвинений и я склонен думать, что оно само скоро развалится.
– Конечно, – согласился Константин, – всё настолько нелепо выглядит, что, по-моему, все кто выше этого следователя, сами недоумевают. Тем более, что в тот день у вас по плану должен был состояться полёт в Мурманск. А тут неожиданно вас снимают с рейса и предлагают оказать помощь МЧС по эвакуации мирных граждан. При этом вас задерживают бойцы пехотной дивизии, и начинается штурм аэропорта. Вы чудом взлетаете и, понимая, что дальше Волгоградской области не дотянете, совершаете вынужденную посадку на короткую полосу. Все живы, здоровы, никто не умер, только ранены. И вас хотят за это посадить в тюрьму на три года.
– Бред, не правда ли? – спросил Николай, чуть улыбаясь.
– А мне кажется всё гораздо проще, – произнёс Фонвизин, – слушая Костю, и сопоставив в уме кое-какие данные, я пришёл к выводу, что скорей всего авиакомпанию хотят тупо закрыть, вот и прикапываются к каждому случаю. После той посадки под Чкаловском, нас тоже долго расспрашивали и тоже пытались дело завести, пока причину не выяснили. Но тогда была явно не наша вина и все это поняли. А тут представился такой шанс поиздеваться.
– Но зачем им закрывать компанию? – не поняла Джаннет.
– Всё просто, – продолжил бортинженер, – «РУСАВИА» – единственная в России авиакомпания, основу флота которой составляют самолёты отечественного производства. Хотя, зарубежные у нас тоже есть. Из-за этого выигрывает престиж и безопасность полётов. А тут ещё два новых борта поступило — Ту-214, с дальностью полёта до семи тысяч километров. Сперва их предложили «Аэрофлоту», но тот отказался — у них же сейчас ставка на иностранные «Боинги» и «Эйрбасы». А тут мы понимаешь с новыми машинами и, вследствие чего, большой прибылью — все же хотят полетать на отечественных бортах. Так мало того, что мы стали стремительно расти, так к нам ещё и пилоты стали переводиться с того же «Аэрофлота». Вот мы и стали всем ненавистными.
— И это только часть официальных данных, — произнёс Озерцов.
— Ну да всё логично и просто, — согласился Артамонов-младший, — компания растет, и её хотят убрать.
— Или может руководство что-то не поделило, — предположила мама Евгения.
Сергей Назарович посмотрел на всех и произнёс:
— Как бы там ни было, все эти предположения, и суждения нам вряд ли чем-то помогут. Поэтому, я предлагаю, сейчас помолиться и пусть Бог всё усмотрит. Возможно, есть определённые моменты, которые мы не знаем. Поэтому, пусть Он эти моменты и откроет.
С этими словами, все взяли друг друга за руки, и Артамонов стал горячо молиться Тому, Кто как никто, мог помочь в этой ситуации. При этом он просил Бога разрушить этот нечестивый замысел, как замысел Амана Вугеянина, когда тот хотел несправедливо истребить всех израильтян во время царствования царя Артаксеркса. Также, Сергей просил дать сил Николаю с Евгением и их мамам в это непростое время. Чтобы ситуация не вышла из-под контроля и это не оказалось слишком большим ударом для маленькой семьи. В тот момент, казалось, что сам Бог находился среди своих детей и утешает каждого из них. Молитва к Нему и поддержка друзей-христиан очень укрепила Николая и его маму, как и Евгения с его семьёй. В общем, вечер прошёл в разговоре с Богом...
Когда молитва была произнесена, Артамонов спросил у пилотов:
– Когда у вас слушание?
– Послезавтра, – ответил Николай.
– Но вас туда не пустят, так как это будет закрытое слушание, – пояснил Евгений, – там будут присутствовать представители следственного комитета и руководство авиакомпании. Так-то вот.
– Вот тоже – почему закрытое? Что они там скрывают? – почти с негодованием спросила мама Николая.
– Чтобы не было разглашения определённых сведений.
– Леночка, дорогая, мы всё отдали Богу, Он будет там присутствовать, – успокоила её Джаннет.
– И потом, – произнесла Анна, – если там действительно есть какие-то сведения, которые нам знать не нужно, зачем мы там?
– Главное, что мы не пошли против совести, – сказали пилоты.
– Так что будем ждать вестей с фронта, – сказал Костя.
– Я одна не смогу, я лучше к вам приду, – сказала мама Озерцова.
– Приходи, я как раз новый чай заварю, будем вместе пить, — улыбнулась Джаннет.
* * *
10 сентября, состоялось слушание по делу «О нарушении правил безопасности полётов авиакомпании "Русавиа. Российские авиаперевозки"». Слушание продолжалось два часа. В конце концов, судья и сотрудники из транспортной прокуратуры, сославшись на недостаточность данных по расследованию, перенесли слушание на следующую неделю. А с бортпроводников Ивана, Германа и командира Канторовича взяли подписку о невыезде. Что же касается Озерцова и Фонвизина, ввиду продолжительного разбирательства по делу авиакомпании, судьёй было принято решение наложить домашний арест на обоих пилотов на срок – два месяца.
Это было как гром среди ясного неба. При этом известии у матери Николая поднялось давление. Кроме того, арестованным было запрещено пользоваться телефонами, интернетом и другими электронными устройствами, так что друзья пробыли некоторое время без общения друг с другом. Узнав, какая участь постигла Колю и Женю, Сергей Назарович лишь с грустью произнёс:
— Что ж, по крайней мере, они дома, рядом с родными. Хуже, если бы их в СИЗО отправили...
А тем временем следователь Рощин всеми силами старался накопить как можно больше вещественных доказательств, чтобы пилотов как можно дольше держали под стражей и в конечном итоге посадили за решётку. Понятно, что он действовал не только в своих интересах, но и по приказу сверху. Но кто именно дал команду дать делу такой ход, пока было неясно.
* * * * *