В заречном мареве не ставших явью
херсонских отмелей не распознать.
Улёгся Днепр в подлунную кровать,
мерцая оловом под звёздной шалью.
Неспешно к морю продолжает путь,
но воды вспять ему не повернуть,
не обмануться мирной пасторалью.
Ночное время разъедает ржа.
Предутреннего неба тёмный берег
краснеет ожиданием потери
идущих душ по лезвию ножа,
и рвётся эхом пулемётной гаммы
по краю жизни вышитый орнамент
коротких снов в прибрежных блиндажах.