Зачем под старость ищут волшебство,
Жизнь проведя мимозой-недотрогой,
Когда так явно Зверя торжество,
И мгла черна, и полон мир тревогой?
Чудовищный июньский схлынул пыл,
Летят ветра, неся пески пустынь.
А над страной, чьё небо я любил,
Чуть не взошла проклятая Полынь.
Теперь я знаю: Родина – костёр.
Мы все в святом огне её горим.
Любить Россию – в тот шагнуть костёр,
Питая пламя, обратиться в дым.
Сперва октябрь тот огонь задул.
Потом июнь нам выстудил сердца.
Я вижу тьму. Я слышу мерный гул.
В посмертной маске не узнать лица.
В посмертной маске – игры вод Невы,
В мощах иссохших – искра жизни той.
Колонна танков к югу от Москвы.
Пути ко храму прячет снег густой.
Укроет снег, пластами лягут льды.
В геенне путча счастье – только миф.
Будь проклят, день предательств и беды,
Фальшивой воли сладостный призыв!
Вслед путчу шли всегда чума и глад,
Затем звериной злобы торжество.
Кто виноват? Удел людей – разлад,
И вечный бег от счастья своего.
Уже рассвет. Зачем так горько мне?
Клинок печали хладен и остёр…
Я не готов гореть в твоём огне!
Я не готов взойти на твой костёр!