Елена Алексеевна сидела в зале прилетов, глядя на часы. И тут она услышала чей-то голос:
– Здравствуй Лена.
Та обернулась и увидела Алёну – супругу Фонвизина.
– Здравствуй, а ты чего тут? Мужа встречаешь?
– Не совсем, – ответила Алёна и села рядом, – мне позвонил Костя и попросил приехать. Я ничего не поняла, но он сказал, дело касается их экипажа 557.
– Он мне тоже позвонил и попросил приехать, – задумчиво произнесла Елена, – и вообще, Коля сказал, что в семь они уже прилетят.
– Мне мой тоже сказал, что в семь. А сейчас уже девять. У меня нехорошее предчувствие.
С этими словами она погладила живот.
– Обычно я не сильно волнуюсь, когда они задерживаются, при полётах на Крайний Север это часто бывает. Но на стойке сказали, что все рейсы прибыли, но тот, на котором они полетели, задерживается. Странно…
– Не переживай, всякое может быть. Иногда самолёт задерживают не только из-за погодных условий, но и по техническим причинам. Мне сын рассказывал. Так что я думаю, сейчас нам Костя всё объяснит.
После этих слов Елена Алексеевна положила руку на живот подруги.
– Как ваша дочка? Как самочувствие?
– Нормально, ждём. Правда у нас с Женей сейчас небольшой разлад вышел… из-за моей матери.
– Поссорились?
– Мы нет, но она его постоянно прессует; мол делает всё не так, не уделяет мне внимания, хотя на самом деле я всё понимаю, такая у моего мужа работа. Но мать взъелась на него, а мне говорит, что я его терплю. Вот мы живём пока порознь. Честно говоря, я уже пожалела, что маму вызвала, думала поможет по хозяйству.
– Как порознь?! – не поняла Елена.
– Ну не то чтобы раздельно, просто он пока у друга ночует, поближе к аэропорту который живёт. А я с мамой, – объяснила Алёна.
– Но это неправильно. В конце концов вы семья и как бы твоя мама тебя не любила, вносить разлад между мужем и женой – это тоже неправильно, от этого могут серьёзно пострадать отношения. Сама через это прошла.
Последние слова Елена произнесла с нотками грусти.
– Да я понимаю всё, – согласилась её подруга, – просто у меня сил не хватает, вот и мы решили как лучше. А тут ещё и это. О, а вон и Костя идёт.
Молодой человек приближался к ним, идя со стороны офиса авиакомпании. Подойдя к ним он поздаровался и произнёс:
– У меня для вас срочные новости.
– Что-то случилось с Женей?! – спросила его Фонвизина.
– Их нет в Мурманске, – ответил Артамонов. – Более того, их сняли с рейса и отправили в совершенно другом направлении.
При этих словах, женщины растерянно посмотрели на Константина.
– Как в другом направлении?! – не поняла Алёна.
– И куда их отправили? – спросила Елена Озерцова.
– На Юго-Запад, в город Речаевск – сообщил Артамонов, – МЧС попросило их вывести беженцев, где сейчас происходят военные столкновения.
– Куда?! – не поняла Алёна.
– Я точно всех подробностей не знаю, – произнёс Костя, – я случайно краем уха услышал в кабинете Пешкова, как все наши директора шептались. Прислушавшись, я узнал с их слов, что экипаж Канторовича задержали в аэропорту Речаевска.
– Кто задержал?
– Военное подразделение с целью досмотра. Так что до завтра никаких вестей не будет. Поэтому, нам лучше сейчас ждать и молиться, чтобы всё разрешилось. Связи с экипажем нет, но МЧС говорит, что они живы. Как и их пассажиры.
– О нет! – произнесла Алёна и чуть не упала, но Елена подхватила её со словами:
– Тихо-тихо, спокойно, с ними всё в порядке, лучше выпей воды, – и достала из сумки бутылку с водой.
После этого она сказала:
– Спасибо Кость. По крайней мере, мы знаем точно, где они.
– Я ещё своим родителям позвоню, чтобы они подключались в молитву, – сказал Константин и проводил женщин до выхода из терминала. На остановке Алёна тихонько спросила у Елены:
– Можно мне с тобой, – и добавила, – а то боюсь не смогу быть дома с мамой. Тем более она сейчас крепко спит.
– Да-да, конечно, – согласилась Озерцова, – нам надо сейчас быть вместе.
– Это я виновата, – запричитала Фонвизина, – я потакала матери своей, особенно когда она на Женю ругалась, вот он полетел в опасную зону.
– Ты ни в чём не виновата, – сказала ей Озерцова, – мы же с тобой прекрасно знаем, что на всё время и случай. А по поводу отношений между мужем и мамой – не беспокойся, всё наладиться. Мы и за это помолимся.
В этот момент к остановке подъехал автобус. Женщины сели на него и доехали до дома Озерцовых. Там они преклонили колени и помолились. Позже к ним присоединились Сергей Назарович, Джаннет и Катя с Алиной. Все напряжённо ждали следующего дня, когда всё должно было разрешиться. А события тем временем принимали самый неожиданный оборот.
* * *
На следующий день, пилоты просто гуляли по территории речаевского аэропорта. Полковник Ходов сообщил, что им, возможно, придётся задержаться ещё на сутки, так как изменились обстоятельства. При этих словах экипаж Ту-214 немного приуныл. Особенно был недоволен Канторович, но виду не показывал. После вчерашнего разговора, он старался вести себя спокойней.
– Что-то они там долго тянут, – обронил он одну фразу.
А Николай тем временем познакомился с капитаном Карповым. Они разговорились и тот оказался весьма приятным собеседником. В какой-то момент, Озерцов неожиданно для себя самого задал ему вопрос, по поводу ситуации с конфликтом:
– Алексей (так звали парня), ты когда-нибудь задумывался, почему всё это происходит?
– Ещё как, – отозвался тот.
– А ты бы хотел узнать ответ на этот вопрос?
– Конечно! Я всю жизнь задаю его себе.
– Ответ ты можешь зачитать сам, – произнёс Николай и открыл Библию, Евангелие от Матфея, 24 глава, стихи с 6, по 8: «Вы услышите о войнах, которые будут происходить в разных местах. Смотрите, не ужасайтесь, потому что всё это должно произойти, но это ещё не конец. Народ поднимется против народа, и царство против царства, и в одном месте за другим будет голод и землетрясения. Всё это начало мук».
– Вот это да! – удивился Карпов. – Так значит, это конец что ли?!
– Нет, конечно, – ответил Озерцов, – это лишь период времени названный в Библии последними днями, который длиться с тех пор, как отгремели две мировые войны. После того, как они пройдут, Бог восстановит порядок на Земле.
– А что это значит?! – спросил Алексей.
Николай тут же ухватился за эту возможность и вкратце рассказал понятным языком солдату про замысел Бога в отношении Земли и людей. Карпов внимательно слушал, изредка задавая вопросы.
После обеда они немного рассказали о себе друг другу. Оказалось, что Алексей родом из Ростова и что там у него есть жена и маленькая дочь. А сам он служит здесь, в местной части. Он собирался перебраться в Россию, так как у него было двойное гражданство, но начавшийся конфликт изменил планы. И теперь неясно, встретит ли он семью в ближайшее время. Сам он не в восторге, что приходиться брать оружие и стрелять в тех, кого раньше считал друзьями. В какой-то момент, когда они с Николаем были одни, он протянул ему конверт и произнёс:
– Когда вы прилетите в Россию, передай это моей супруге, адрес внутри, – а затем добавил, – для меня это очень важно.
Озерцов спрятал конверт за пазуху и ответил:
– Обязательно передам. Но и ты не падай духом – даст Бог, живы будем, встретимся ещё, ты и твоя семья. Будем друг к другу в гости приезжать.
– Это было бы очень хорошо, – сказал Алексей, – именно сейчас, когда я только-только начал получать ответы на все свои вопросы.
Так Николай приобрёл ещё одного приятеля. Когда пробило пять вечера, стало ясно, что до завтра, за пределы воздушного пространства Речаевской области их не выпустят. Как сообщил полковник Ходов, ПВО «очищают небо». В какой-то момент Озерцов спросил у командира экипажа:
– Дмитрий Николаевич, а откуда этот Ходов знает вас? Вы что с ним раньше встречались?!
– Встречались, – коротко бросил КВС, – когда он ещё в лейтенантах был, а я уже на капитана звёздочку обмывал. А потом эта история с транспортником получила широкую огласку, так что он мог оттуда меня узнать.
– А что за история?
– Мы с моим экипажем выполняли один тренировочный полёт на Ил-76, стажёра нового обучали. Это был мой первый командирский полёт. Так вот у него отказала гидросистема, и всё вышло из строя: электроника, управление, связь и прочие…
– Как тогда с нашим бортом под Чкаловском, – вспомнил Озерцов.
– Точно, – согласился КВС, – и я тогда спас жизнь себе, и своим товарищам, чудом посадив военный самолёт на ближайший аэродром. Мне за это майора и дали, вот так-то
– Круто.
– Не то слово…
Незаметно наступил вечер, и выстрелы со стороны боевиков становились всё тиши и тише. Темнело, но Николаю не спалось. Что-то внутри подсказывало, что приближающаяся ночь не сулит ничего хорошего. Вот уже почти больше суток они находились в аэропорту Речаевска, где совсем рядом гремели бои. И хотя начальник пехотной дивизии утверждал, что всё в порядке, положение было крайне нестабильным: в любую минуту на территорию аэропорта могли влететь снаряды. Тогда бы начался штурм главного терминала и башни управления, откуда можно прекрасно контролировать военных 3-го полка спецподразделения (как показала история, позже так и случилось, прим. автора). А ведь тут находились беженцы: иностранцы и местные, а также экипаж и самолёт авиакомпании…
Николай вышел из здания аэровокзала, где он беседовал с Дмитрием и прислонился к косяку дверного проёма. Вчерашние события, тяжёлая ночь, усталость и ранний подъём буквально высасывали из него все силы. «Боже, – думал Николай, – что нам делать?! Если останемся – погибнем, а взлететь не дают. К тому же все устали и измотаны. Помоги нам, пожалуйста!» В этот момент он вспомнил историю царя Езекии, когда Иерусалиму угрожала опасность со стороны Сеннахирима, царя Ассирийского. Посмотрев вверх, Николай подумал: «Вот если бы Отец Небесный послал своего ангела, что случилось бы тогда?» И улыбнулся.
Среди беженцев было много детей. Озерцов успел познакомиться с одной семьёй из Речаевска, у которой был мальчик. Звали его Мишка, и он очень интересовался авиацией, он и его сестра Лия. Они постоянно бегали к авиалайнеру Ту-214 и спрашивали про него у молодого пилота. С улыбкой на лице, Николай рассказывал им всё, что знал о самолётах. В тот момент он понял, что очень любит детей, а также видел, как в трудные моменты жизни мужья поддерживали своих жён. В тот вечер молодому пилоту пришлось для себя признать, что некоторые его принципы были и вправду основаны больше на эгоистических соображениях, а не на библейских. Он вспомнил разговор с мамой, а также общение с Катериной и долго думал о ней. «Боже, до чего же я порой бываю, глуп! – подумал Николай. – Может мама права по поводу семьи?»
В этот момент, когда он стоял у косяка и думал обо всём этом, к нему подошёл капитан Карпов и спросил приветливо:
– Что скучаешь, браток?
– Отчего же не скучать, коли мы стоим? – ответил Озерцов.
– Не переживай, я поговорил с командиром, он сказал что вам скоро дадут добро на вылет, – произнёс Алексей.
– Когда? Не знаешь? – осторожно спросил Николай.
– Точно не сказал, но будь уверен; сегодня вы будете ночевать в столице.
– Отлично.
Через некоторое время они прогуливались вдоль ограждения аэропорта и второй пилот спросил:
– Алексей, а боевики могут сюда придти?
– Да кто их знает? – произнёс Карпов, вглядываясь вдаль, где мерцал огни артиллерии. – Могут, конечно, иначе мы бы здесь не стояли. Правда, они сегодня как-то быстро затихли… – добавил он задумчиво.
– Это плохо? – с тревогой в голосе спросил Николай.
– Это и не хорошо, и не плохо. Это может значить только одно – противник что-то замышляет.
– Алексей, а что будет с местными парнями, которых вы у нас задержали?
– Это будет решать местное командование. Скорей всего их зачислят в армию, дадут оружие, будут родину защищать.
Со стороны города было тихо, и только кое-где слышались одиночные выстрелы из пистолета. Алексей подобрал свой АК-74 и вместе с пилотом смотрел на город. Вокруг всё было тихо. Военные стояли на посту, а гражданские мирно спали в залах ожидания. Сотрудник Центроспасса Неимеев тоже не дремал, только сидел тихо и покуривал. Николай немного прошёлся вдоль здания терминала и долго стоял, молча глядя на унылую серую стену. Тут он предложил Карпову пройтись до самолёта. Войдя туда, он увидел Фонвизина, читающего бортовой журнал.
– Ну как? Всё в порядке с нашей железной птичкой? – спросил Озерцов.
– Птичка хочет в небо поскорее, – хмуро отозвался Евгений.
– Ничего парни, вы скоро улетите, Ходов пообещал маршрут зачистить, – произнёс Карпов. Бортинженер даже не пошевельнулся.
В течение пятнадцати минут, Николай и Алексей осматривали салон. После осмотра они вышли обратно на улицу, глядя в сторону Речаевска. Стояла прохлада, и всё было тихо. Кто-то спал, а кто-то бодрствовал. Карпов тихонько напомнил Озерцову о письме и тот сказал, что первым же делом, после прилёта в Москву, он отправит его по указанному адресу. Молодой капитан очень скучал по семье и не хотел терять надежду на письменное общение с ними и Николай это прекрасно понимал. Он в свою очередь тоже сильно скучал по матери и думал о ней.
В этот момент со стороны города послышался глухой звук, который затем перешёл в свист, быстро приближающийся к аэропорту. Все насторожились и, едва Николай спросил у Карпова: «Что это?!», как 30-й капитан крикнул:
– Ложись!
И в эту секунду рядом с терминалом, где находились беженцы во главе с Неимеевым, прогремел взрыв. Здание зашаталось, и с него посыпался бетон со штукатуркой. Озерцов и Карпов живо легли на землю, прикрыв голову руками. Через секунду раздалось ещё два взрыва: один упал рядом со зданием и выбил все стёкла, другой залетел далеко, на территорию ВПП и взорвался рядом с самолётом. Сила взрыва выбила башмаки из-под основных стоек шасси и массивный Ту-214, принадлежавший авиакомпании «РУСАВИА», вздрогнул и покатился вперёд, опрокинув трап. Самолёт выкатился за пределы полосы и увяз колёсами в мягком грунте. От детонации снаряда где-то взорвался газовый баллон, и произошла вспышка, которая осветила весь аэропорт. Несколько бойцов спецподразделения бросились тушить пламя, но тут же были убиты очередным снарядом. Другие хотели сделать тоже самое, но Алексей крикнул им:
– Отставить! Спасайте гражданских!
Испуганные беженцы закричали, и начали прятаться под столами-стойками регистрации, но в этот момент очередной снаряд попал прямиком в здание главного терминала. Произошёл большой взрыв, который образовал огромную воронку в полу здания. Потолки обрушились, и всех чуть не придавило.
– Выводите людей из здания! – крикнул полковник Ходов капитану.
Карпов тут же побежал в терминал и приказал людям идти за ним. Канторович вместе с экипажем и пассажирами мигом вскочили со своего места и побежали за военными в безопасное место. В здании начался пожар, и бойцы 3-го спецподразделения попытались остановить распространение огня, закупорив окна и двери. Но Ходов приказал им всё оставить и спасаться в убежище, расположенное рядом с взлётно-посадочной полосой. Все ринулись туда. Николай и Алексей бежали к самолёту, как вдруг рядом взорвался ещё один снаряд. Молодого пилота оглушило и подбросило вверх, в голове зазвенело. Озерцов упал навзничь, бросив свой взгляд на самолёт, и потерял сознание.
* * * * *