Бежевый, светло-синий, вечер всегда красив...
Ищет обозреватель экстренный эксклюзив,
Женщина ищет мужа, рвется в питейный дом,
Шустрый малыш-проказник прячется за кустом,
Мимо плывет матрона, сумку несет еды,
А за спиной карманник топчет ее следы,
Крутит седой художник кончик своих усов, –
Город живет и дышит у городских часов.
Крутятся шестеренки, стрелки, маховики...
Если смотреть оттуда – все мы невелики.
Кто-то идет вразвалку, кто-то бежит трусцой.
Над мостовой щербатой кружится пар пыльцой,
Высится и плотнеет, мягко уводит в сон...
Только под ухом тут же громко гудит клаксон:
Чей-то дурной водитель срочно впадает в раж.
Держит большой чиновник маленький саквояж.
Мчится слуга народа, каждый – поберегись,
Если спешишь до места, а не куда-то ввысь!
Зорко смотри под ноги: город давно не нов.
Люди в испуге жмутся к стенам чужих домов.
Крупный добротный камень холоден и ребрист.
Резво сует газетчик пахнущий краской лист.
В книгу глядит профессор. Леди роняет зонт.
Едут кабриолеты прямо за горизонт.
Жизни твоей минуты спрятаны под стекло.
Видишь – твое Сегодня снова не истекло.
Хоть неразумно хрупкой кажется их броня,
Движутся механизмы, время твое храня.