в оконный лаз
вползал жасминный запах
по тёплой золотистой аппарели
и падали прожорливые птицы
в бесчувственную старую иргу
безмолвно деловито шебуршали
в приученных к нашествиям ветвях
покорный строй зелёного кипрея
старательно пытался зацвести
в тени бесслёзной сгорбившейся ивы
но цвет не шёл — всему своя пора
вот по карнизу прыгает синица
лишь руку протяни — она в ладони
но для чего тянуть к синице руки
когда вот-вот слетятся журавли
а впрочем журавлей здесь не видали
зато подобно склочнице сороке
стрекочет винтокрылый геликоптер
и отбивает такты электричка
гружёному товарному составу
бренчащему на шпалах мимо нот
привычный гул — подельник тишеедешь
коварно усмиряющий попытки
найти в траве растерянные мысли
чтоб перестать равнять себя с травою
с иргой, кипреем, шпалами, синицей
и осознать зачем я — человек.