Давно, любимая, не просишь ты меня
прочесть тебе сонеты новые мои,
не хочешь слушать ты моления любви,
и я молчу, в душе печаль свою храня.
Тебя ни в чем нисколько не виня,
хотя я мог бы предъявить тебе свой счет,
опровергать не собираюсь твой расчет,
себя ругаю, за беспомощность кляня.
Тебя теряю по частице каждый день –
так осенью листву теряет старый клен,
но будет он листвой весенней обновлен,
а я засохну неизбежно, словно пень.
Быть может, лучше, коль любви отмерен срок,
что не услышишь ты моих последних строк…