Стелется ковыль белёсой дымкою,
Обращая быль в седой туман, -
Пастырь облаков молочной крынкою
Льёт на травы призрачный дурман.
Расплескал ромашек с ликом солнечным,
Млечного пути пахучий ком…
Дух полынный, чабрецовый, горечный
Я вдыхаю с этим молоком.
Задурманил запах троп нехоженых,
Вековой неведомости пыль,
И зовут… зовут они, заброшены,
В поле, где колышется ковыль.
А по телеку "Неуловимые»
И брусничный в юности закат,
И рассвет течёт рекой малиновой,
Как в том фильме много лет назад.
ДорогА мне юность больше прочего,
Травы льнут в угоду молодым,
И качели там, у дома отчего…
Был ковыль тогда уже седым.
Задурманил запах троп нехоженых,
Вековой неведомости пыль,
И зовут… зовут они, заброшены,
В поле, где колышется ковыль.
Облака плывущие, как всполохи
В парусах пушистых кораблей,
Пусть несут из детства цвет черёмухи,
Белый пух с весенних тополей…
Если дождь прольётся, - только с грозами,
Чтобы молний росчерки с небес,
Новый день приходит утром розовым,
И дремучестью блистает лес.
Пусть дурманит запах троп нехоженых,
Вековой неведомости пыль,
Я пойду... пойду по ним, заброшенным,
В поле, где колышется ковыль.