Заводь тихая. Воды тёмные.
А под ними – покойный сон.
Среди вязкого ила донного
Схоронился усатый сом.
Под корягой гнилой и скользкой
В глубине притаился рак.
На поверхности лишь полоску
Лунным светом оставил мрак.
Здесь под чёрной холодной гладью
Век живу я на дне реки.
Косы вью свои длинной прядью,
Из кувшинок плету венки.
Чешуёй я покрылась плотно,
Отрастив плавники и хвост…
Лучше жить мне в воде болотной.
Чем в земле сторожить погост.
Здесь нашла я своё утешенье,
Здесь покой обрела душа.
Покорилась я здесь теченью,
Никуда теперь не спеша.
Я ракушками слушаю лето,
Подпеваю лягушкам в такт.
С окунями веду беседы –
Говорю обо всём подряд.
С водомерками в догонялки
Поиграть в тишине не прочь.
Неприметную жизнь русалки
Наблюдает одна лишь ночь.
Рыбакам баламучу воду,
И аукаю им со дня.
Чтоб не лезли, не зная броду,
Там, где бродит в ночи луна.
В ряд нанизываю икринки -
Мастерю для себя браслет.
Знаю каждую здесь травинку,
Ведь утопла как сотню лет.
Заводь стала родным мне домом,
Рак и рыбы – моя семья.
Братом я называю сома,
Доброты к нему не тая.
С мотыльками вожу хороводы
На поверхности иногда…
А к зиме застывают воды,
Покрываются коркой льда.
Лишь затянется заводь эта –
Погружусь я в глубокий сон.
Чтобы заново, ближе к лету,
Разбудил меня братец-сом.