Сказка
Кирюша был мальчик не глупый и добрый,
К ученью ребёнок был в меру способный.
Исполнилось семь ему – осенью в школу,
Но кое-что знал он уже понемногу.
Читать, как и мама, любил он запоем,
Кумиры – из книжек все были герои.
Два года уже, как читать научился,
И в книжки от сердца и сразу влюбился:
Ведь книжки ему этот мир открывали,
Герои из них далеко зазывали.
Туда уходил Крузенштерн и Лисянский,
А в царство Тибета ходил Пржевальский.
Но более всех поражали Кирилла
Герои, которых молва возносила
В безмерные, звёздные, тайные дали,
В которых храбрейшие люди летали –
Гагарин и Армстронг, Леонов и Сернан,
Бросавшие вызов всем царствам Вселенной,
Ведь мать и отец его тоже дерзали,
Планеты вблизи и вдали достигали.
Волшебники были они. Это чудо
Свершить своей магией было не трудно.
Волшебницей слова была его мама,
Алёной звалась, и летала немало
Она в своё время к планетам далёким,
И словом подчас неприступным, глубоким
Она сокрушала коварства и злобу,
В отваге была меж детей бесподобной.
А папа, Андрей, был художник волшебный,
И силой искусства владел беспримерной,
Лишь взмахом руки оживить мог картины,
Желаньем своим возводить исполины
Дворцы, либо храмы, а мог монументы
Любые поставить одним лишь моментом.
Такие родители были у сына,
И кое чему научили Кирилла.
Своим волшебством. И в подарок сыночку
К его дню рожденья, в одну только ночку
Ему сотворили чудесное царство,
И сколь было малым оно, столь прекрасно,
В одной только комнате дома вместилось –
И суша была там, и море разлилось,
А в центре стояла живая столица,
И маленький в ней там народ суетился,
Но люди с кузнечиков были размером.
Машинки-малютки сновали в пределах
Страны из игрушек, свои самолёты,
И в них лилипутики были пилоты
И там корабли хоть и малыми были,
Красиво под парусом вдаль уходили,
И всё, чтобы можно играть здесь мальчишке,
Там было реальным, хоть маленьким слишком,
И чтобы учиться ребёнку, взрослеть,
И чтобы за правду сражаться суметь.
Но самое главное, в этом подарке
В углу космодром был, на нём две площадки,
Где к старту готовы стояли ракеты.
Сатурн и Протон – на любую планету
Любого, кто хочет, немедля отправить,
И имя своё, как героя, восславить
Представить себя в корабле космонавтом –
И всё это было мальчишке приятно.
Всего лишь представить – и вот ты стартуешь
На Марс, и Венеру, в кабине ликуешь,
Полёт твой реален, хотя ты играешь,
Ты в образе кукольном в космос летаешь.
Вторая же часть остаётся Кириллом –
Где он на Земле остаётся всесильной..
И так улетал он в заветные дали,
Где тайны Вселенной его поджидали,
И так закалял он и волю, и смелость,
И в играх своих обретал свою зрелость.
Но вот что однажды случилось с парнишкой:
Играл он весь день, что казалось уж слишком,
Родители тоже в делах и заботах,
Пришли, суетились, уставши с работы,
Лишь к ужину комнату мама открыла
Позвать своё чадо – и в трансе застыла.
Пуста была комната. Голые стены,
И не было царства волшебного, где бы
Игрался Кирилл, подрастающий отрок,
И разум Алёнен убийственный морок
Затмил на мгновенье. Она закричала,
И тут же Андрея на помощь позвала.
Исчез их ребёнок, прелестное чадо.
Похитил ли кто? Но кому это надо?
Однако, Андрей взял судьбу в свои руки,
Жену успокоил: «Ни слёзы, ни муки
Душевные нам не помогут, лишь разум,
Нам что-то подскажет, и может не сразу,
Узнать эту тайну, найти нам Кирилла,
Такого красивого, умного сына».
«Да, есть у нас друг, – встрепенулась Алина, –
Наш Маг Музыкальный, он житель глубинный
Юпитера царства. И он нам поможет,
Ведь Музыка всюду проникнет и сможет
Узнать, что случилось с несчастным ребёнком».
И тотчас слова возвестила негромко,
Но в точном порядке, как ключ музыкальный:
«О, друг наш любезный, о, маг наш астральный,
Приди, если можешь к беде нашей скоро,
Не знаем, что делать, какая дорога
Нас выведет к милому, доброму сыну!»
И тотчас взметнулся столбом исполинным
Смерч в воздухе, звуки сурово взревели,
Как будто запели все вьюги-метели,
Но тотчас утихли – и звуки и вихорь,
И луч чисто-белый сошёл с неба тихо,
И в этом луче появился приятель
Алёны с Андреем, мелодий ваятель
И маг-повелитель гармоний и звуков.
В приветствии поднял он правую руку.
«День добрый и славный, мои дорогие,
Андрей с несравненной прекрасной Алиной!
Что точно случилось, и просьба какая,
Хотя я и так уже истину знаю:
Пропал ваш Кирилл, несравненный ребёнок –
Гул звёзд изменился, стал ритм нестоек,
Гармония мира слегка пошатнулась,
И Муза мелодий уже встрепенулась.
Не знаю, кто вздумал такое коварство,
Над вами свершить, но тропа в его царство
Мне ведома. Музыка мне указала,
Я дам саундтрек. И в пределах портала
Она поведёт вас тропой своей точно,
Вам только идти вслед за ней надо срочно.
Коль будет мелодия слишком тревожной,
То надо вам быть начеку, осторожно,
А если звук бодрый, весёлый окликнет,
Идите за ним, вас печаль не настигнет».
И с этим умчался Маг Музыки вечной,
И тотчас раздался, как глас безупречный,
Звук горна, позвавший в поход за собою,
И ритм упругий пришёл чередою,
Двоих подхватив, понеся в неземелье,
И тотчас попали они в отчужденье
Всего суетного и тленного в людях,
Вела в незабвенные дали безлюдья.
Недолго их музыка, вдаль изливаясь,
И вскоре планета меж звёзд показалась.
В пустыню волна их, двоих, опустила
Заботливо-мягко. И тропку открыла.
И видят Алина с Андреем, что камни,
Ползут по пустыне неспешно и сами.
Супруги навстречу направились смело,
О, чудо! Там всадник на каждом умело
Воссел, погоняет, как будто на скачках.
Вот это была для супругов задачка!
Все ростом те всадники были с мизинец,
Застыли Алина с Андреем, дивились
На чудо планеты, неведомой людям –
Ещё не встречались с такою причудой!
Скомандовал первый – и войско застыло.
И молвил по-русски (ещё одно диво!):
«Приветствуем вас, чужеземцы земные!
Мы тоже из сказки, но мы не простые.
Нам ведомы все волшебства на планетах,
Все тайны про всех нам известны на свете.
Но ведамо нам, кто ребёнка похитил,
Но долгой тропой вам идти в ту обитель.
Стоит на горе его замок волшебный,
И он заколдован надёжно и верно.
И кто там живёт – никому неизвестно,
Но я вам скажу, без утайки и честно,
Как что-то огромное, туче подобно,
Ревя, сокрушая смерчами и громом
Летело по небу и в замок стремилось,
И вскоре там с воем и с хохотом скрылось,
И птицы знакомые нам рассказали,
Что куклы, игрушки в той тучи летали,
И мальчика видели, как кувыркался
С игрушками вмести, и с ними старался,
Уйти он от монстра. Но тщетно всё было –
Их в замок всосала волшебная сила».
«Но кто он? – Андрей вопросил лилипута, –
Угрюмый отшельник, безумный как будто?»
«Вот всё, что мы знаем: коварен, огромен,
И буде во гневе, вулкану подобен.
Но Музыка путь тебе верный укажет,
Что далее делать, поможет, расскажет.
Меж тем нам пора уходить в свою сказку». –
«Спасибо тебе за такую подсказку!» –
Ему поклонились родители оба,
И снова пошли они дальней дорогой,
А войско камней растворилось в тумане,
Ушли в свою сказку, что люди не знали.
И только Алина с Андреем пустились
Вслед ритмам походным, как в воздухе взвились
Две диких фигуры – свирепые джины,
Как смерчи завыли, и тут же схватили
Андрея с Алиной, и с ними помчались,
И всё по какой-то причине старались,
Такая была реактивная скорость,
Старались, как видно, за страх и за совесть.
Мелькали долины, пустыни, озёра,
И долго тянулись лесные просторы,
И воздух потоком не бил чужеземцев,
Волшебный полёт был – щадили пришельцев.
Но сами супруги беспомощны стали –
Волшебную силу свою потеряли,
Рука у Андрея вдруг стала бессильна,
И слово впустую шептала Алина.
Смогли блокировку создать эти джины,
Лишали волшебников творческой силы,
И видят родители: замок высокий
Стоит на вершине горы одинокой,
И джины несли их к нему без оглядки,
Казалось, пустой он, и в странном порядке,
Отнюдь не в ворота, в окно залетели.
В пустое окно – и завыли, запели
Тотчас невидимки – и смехом, и стоном,
Какие-то духи свирепые хором.
Такая их музыка встретила в Замке,
Казалось, пришельцы сбегут без оглядки,
Из этого хаоса звуков, проклятий,
На всё, что любовно и чуждо заклятий.
Но смолк духов хор – и полилось вдруг пенье,
Казалось, настало опять воскресенье.
И вслед накатило: журчанье морское,
А там зашумела река на просторе,
И девичий голос запел с придыханьем,
Настала весна и пришло воссозданье,
То Музыка их, как защитница встала,
И словно щитом их опять защищала
И тут же опять – загремело, завыло,
И с нею явился, глядящий уныло
Весь в чёрном, как монстр из бездны.
Был ростом огромный, и видом помпезный,
Своею игрой был он явно из магов,
Волшебную палочку вынув, как шпагу
Откуда-то с пояса, пафосно молвил:
«За то, что избрали без спроса дорогу
В сей замок отшельный, влетели без стука,
Я вас превращаю в играющих кукол,
По воле моей вам отныне играться,
А мне лишь учить вас игре постараться».
И сделав взмах жезлом, людей превратил он,
В двух кукол нарядных, одетых красиво,
Нарядные куклы, не больше ребёнка,
И каждый на нити подвешенной тонкой
В руках у него были нити от кукол,
И он потянул их, и чудные звуки,
От флейты и скрипки задорно излились,
Казалось, две куклы от них окрылились,
И звуки тела их легко подхватили,
И кукла-Алина по кругу поплыла,
А кукла-Андрей в центре круга стояла,
Ногами чечётку ей в такт выбивала,
И вдруг появилась ещё группа кукол,
С улыбками лица их были как будто,
И каждая девочка с мальчиком были,
Под дробь барабана, как солнышки плыли,
И каждая очень красивой казалась,
И каждая нитью своей управлялась,
В любовь и гармонию, вечное братство,
Играли те куклы, старались казаться,
И вдруг они маски сорвали все разом,
И смех ненавистный излился их спазмом,
И всё это демонов злобные лики,
Под масками были и скалились дико,
И вмиг они крылья свои ощенили,
И бросились к куклам Андрею, Алине
И мигом Алина с Андреем прозрели
Ответить, как надо, супруги успели:
«Мы – люди!» – Алина в ответ прокричала,
И нити исчезли! Но этого мало –
Взмахнула рука у Андрея ответно,
Тела человечьи вернув незаметно.
И взмахом другим он воздвигнул поспешно
Волшебное зеркало – с воем кромешным
В том зеркале демоны все отразились –
И новые демоны там появились,
И бросились в схватку с другой половиной,
Летевшей вперёд, и вцепились, завыли,
И клочья, ошмётки посыпались в зале,
Друг друга на части те демоны рвали,
А те, что остались в живых, их Художник
В мышей превратил суетливых, ничтожных,
И мыши те с визгом все прочь разбежались,
Трусливые души они оказались!
Но монстр исчез, только воинство кукол
Оставил стеречь он пришедших супругов
И стены у зала тотчас заалели,
И голос раздался – то мощно запели
Ещё одни куклы: поэты-аиды:
«Пришельцы, мы духи, пока невидимы,
Но мы охраняем сей замок волшебный,
Покиньте его, ибо мы несомненно
Заставим уйти вас, хоть маги вы тоже».
«Ужели на слабых мы магов похожи? –
Ответил Андрей им. – Пришли мы за сыном
За нашим ребёнком, несчастным, невинным.
Он здесь, в вашем замке, нам ведомо это,
Отдайте его, и уйдём мы с планеты!»
И вдруг стены зала в проёмы раздались,
И мощные звуки оттуда взорвались.
И ринулись звери из бездн запредельных,
И бросились к людям, не знавших сомнений.
Зубастые звери, свирепые рыси,
И волки-убийцы, гигантские крысы,
Но против их рёва горнист-невидимка
Сигнал протрубил и задорная скрипка
Его подхватила, и грянул оркестр,
Бесстрашный – невидимый жалящий жезл
Над войском звериным, пришедшим с астрала,
Взмахнул – и звериного войска не стало.
Лишь хаос бессмысленных звуков и ритмов
Ушёл за черту, там потухнув и сникнув.
То Музыка друга их вновь защитила–
Что значит искусства волшебного сила!
И вновь без изъянов все стены явились,
Проходы в иные порталы закрылись.
Но начали стены вдруг плавиться в зале,
Затем они в ритме пульсировать стали.
Прозрачные капли огромных размеров
По стенам текли. Между тем безразмерно
Те стены росли, в купола уходили,
И вдруг голоса чьи-то тяжко завыли,
Да так, что исторгли чудовищный вихорь,
Но он, не коснувшись супругов, затих.
Успел, круг защитный, вокруг обернувшись
Андрей прочертить, на защиту наткнувшись
Тот вихорь и сник, заскулив по собачьи.
Меж тем, кто-то веря в напор и удачу,
Продолжил атаку на дерзостных магов,
Хоть маги не знали предела в отваге.
В огромную каплю, и явно живую,
Все капли собрались, как будто ликуя,
Под вой, и пульсации. Выросли лапы,
И быстро амёба пошла с перекатом,
Атакой пошла на супругов отважных.
Сказала Алина амёбе: «Неважна
Твоя протоплазма, амёба слепая,
Тебе только жрать, про другое не зная,
Про солнце, про звёзды, любовь, упоенье,
Так сгинь же, и в прах изойди без сомненья».
Амёба взорвалась от ярости в брызги
И тут же раздались истошные визги,
И в них появился клубок из колючек –
Стремительно рос он, как кактус могучий,
Всё выше и выше, людей выше ростом,
Казалось, дотянется скоро он к звёздам.
И эти колючки пытались пробиться
Сквозь стену защиты, и злобно беситься –
Пробить ничего не могли в той защите,
Стояли, как крепость, супруги не сбиты.
И клуб превратился опять в исполина,
И с ликом во тьме был опять невидимым,
И снова весь в чёрном, как будто из ада,
Глава его грозно опять проворчала:
«Похитил мальчишку я, это не скрою,
Он мне, как игрушка, и этого стоит,
Таких я ещё не встречал во Вселенной –
Живая игрушка, и с царством отменным,
То царство – игрушка, и ей он владеет.
И ныне никто у меня не посмеет
Отнять мою радость. Ведь я всем известный
Игрушечный мастер, искусник прелестный,
Зовусь Кукловод. Много нитей незримых,
В руках у меня. Как и много любимых
Игрушек имею на многих планетах.
И ими играю. В незримых тенетах
Любимцы мои, хоть цари, хоть герои,
И каждый покорен моей только воли».
«Отдай, и немедля, нам сына Кирилла, –
Андрей перебил его, – грозная сила
Есть тоже у нас. Прекращай свои речи».
«Я тоже на силу всей силой отвечу», –
Ответил ему Кукловод горделиво.
Смотрел с высоты он надменно, спесиво.
Алина сказала: «Тебя заклинаю я словом и волей:
Стоять тебе в вечных веках и в неволе,
Стоять тебе идолом, камнем, болваном,
Забытым в веках, просто быть истуканом!»
И тотчас в болвана гордец обратился,
Но всё же живой, сам себе изумился.
И что-то хотел он сказать – и не мог,
И не было рук у него, и не ног,
И всё, что он мог ещё – просто взорваться.
И вдруг как-то странно он начал качаться,
Подобием встаньки – и взад и вперёд…
И рухнул лицом, будто весь небосвод,
На землю обрушился, вскинув планету,
Он просто рассыпался в щебень… и где-то,
Раздался весёлый мальчишечий голос –
Сынок их! Кирилл! Несравненная новость!
И пыль не осела – явилась пропажа!
Живой, не игрушка – что самое важно.
В объятия мамы, в объятия папы,
А мама и папа слезами объяты.
Все трое не куклами были, живые,
Но что же случилось с сыночком их милым?
Их мальчик рассказывал: «Было всё просто –
Меня будто вихорь схватил очень жёстко,
И быстро понёс. Замелькали светила,
Затем темнота с тишиной наступила.
И понял я: в чьём-то плену и владеньи,
И только пришёл я в себя в изумленьи,
Как словом поставил защиту от магов,
Как мама учила, как правильно надо.
Но вскоре явился сей монстр кукловодный,
Защита была у меня бесподобной,
И сколько не бился сей маг окаянный,
Не смог одолеть. И тогда, как желанный,
Прельщать стал игрушками. Было их много,
Каких я не видел. Я словом сурово
Отвергнул посулы, и всякую льстивость,
В словах его слышалась только красивость,
Но не было в них красоты, как и правды,
Он пуст оказался, наполнен бравадой.
И вот вы явились – я видел и слышал,
И долго боялся прийти с под защиты,
Когда же в болвана его превратили –
Я сзади подкрался, толкнув со всей силы,
И он, как чурбан, от толчка завалился,
И он, как пустой, на куски развалился».
Так вызволив мальчика с страшного плена,
Алина их Музыке славу пропела,,
И та понесла всех троих по Вселенной,
К планете прекрасной, к Земле несравненной.