До рези внизу живота, до подвздошной боли! Надо!
Надо вспомнить ещё раз. Привычно пройти по коридору (уже давно не существующему, разнесённому в красную пыль строительной могучей бабой ).Заглянуть в комнаты, устроиться на подоконнике и отсюда начать.
В гостинной два окна. Комната большая. Есть и другая поменьше - полукомната. Полу - потому что напополам с соседями.
Нет, начну от входной двери.
Коридор – прямо, а слева сразу кухня. Желтушная от тусклого света, длинная, неуютная. Из кухни вход в огромную туалетную комнату.Там живёт массивная старая ванная,многажды перекрашеный деревянный шкафчик и красиво растрескавшийся умывальник. Как холодно! Принимать ванную следует быстро и стараться не высовываться из тёплой воды... Не то...
Начну всё же с подъезда:
Старый дом – вхожу в подъезд, прислушиваюсь к тишине. Гул лестничного проёма, звон шагов по каменным ступеням. Они протёрлись и посередине выемка, представляю будто их лизали городские ночные коровы, думая, что это соль. Улыбаюсь. Наступаю в тонкий край – так высокие ступени легче преодолеть. Считаю раз, два, три... семь пролётов. Четвётый этаж. Тёмная дверь. Холодный знакомый нос барбоса-звонка.
Давлю со всех сил и оглядываюсь – становится страшно. Ждать долго я знаю.
Всё это время боюсь. Но вот слышны шаги – спасена!
Когда-то весь этаж принадлежал модистке. До полудня тут деловито сновали посыльные от дам, желающих прихорошиться, призывно шелестели шелка, на шляпки водружались вуали и замысловатые вырезы платьев рождались при примерках. Вечерами раздавались звонки, дверь то и дело раскрывала свои обьятия. По этому коридору стучали каблучки, огромная зала наполнялась гостями, голосами, музыкой,смехом. Сегодня надо идти по нему как можно тише, затаив дыхание, потому что темно, потому что страшно. И лишь на « перекрёстке», в высокой прихожей, там, где пробивается свет из-под дверей, можно перевести дух. Ух!
Три семьи населяют ставшую комунальной квартиру. Они не дружат. Не разговаривают, не здороваются и не прощаются. Стараются не встречаться ни на кухне, ни в коридоре, поэтому иногда из-под двери видна прислушивающаяся тень. Но я здороваюсь со всеми соседями и даже бываю в «гостях».
Справа, в той танцевальной зале, живут соседи-невидимки: бабка, мать, дочь.
Роскошная штора на двери красивая и пыльная защищает от случайных взглядов. За ней- бывшая зала, ныне – комната лабиринт перегороженная шкафами, буфетами и великолепными резными ширмами. Окна огромны. У одного из них столик с тремя зеркалами – трюмо. Пахнет жареной курочкой, валерьянкой и сладкими духами. Мне предлагают сесть на разложенный диван-кровать, угощают конфетами, вареньем, чаем.
Его подают в розовой широкой чашке на подносе. Чашка такая тоненькая, что я боюсь разбить её и всегда отказываюсь, а конфетку беру. Осмелев, подхожу к диковинному столику, с удовольствием наблюдаю за собой и ещё двумя девчёнками- они вертятся перед зеркалом-ну прямо обезьянки! Трюмо заставлено сокровищами! Бутылочками и коробочками необыкновенной красоты, нечёткими фотографиями в затейливых рамках, гребешками для волос, открытками с невиданными деревьями- от богатства невозможно отвести глаз.
Если идти по коридору прямо, то упрёшься в дверь других соседей.Там живёт мой дружок. Мальчик десяти лет. Мне шесть. Нас отпускают вместе гулять или в домашнее кино. Для чего получаем двадцать копеек. Наперегонки бежим по неровным ступеням вниз. Вход в кино с угла. Кинозал малюсенький. Мороженое и мультфильм, а потом гулять. Мы странная парочка: он тоненький, кудрявый, большеглазый, шебутной удивительно похожий на Пушкина я похожа на мальчика в платье. На улице мы бесимся и хулиганим : наперебой громко разговариваем, грызём ( на улице!) сушки! Перебегаем улицу. Строим друг другу рожи! Делаем всё, что нельзя! Нам жутко весело.
Он необычный мальчик. Чудной. Как мне нравится, что у него своя комната! Вернее полукомната, та что прилегает к нашей половинке. Странная комната –треугольная. В торце, на острие, узкое высокое окно. Мальчик почти всегда один. Он увлекается химией и его стол заставлен колбами,пробирками,разноцветными пузырьками. К ним нельзя прикасаться. Табу-говотит мне серьёзно. Я и не собиралась. Это сосед озорной, непослушный,стремительный. Кажется, если он присядет, то что-то случится.
И случилось. Нарочно или случайно – этого никто уже не узнает – мне сказали: отравился во время химического опыта. Не стало моего дружка. Родители его живут не поднимая глаз...Бредут в темноте...
Я навстречу. Молчу .. Жалею...
Если на «перекрёстке» пойти налево, то попадёшь в тёмную не то прихожую, не то чулан. Это вход в бабушкино царство. Из темноты шагнёшь с светлую большую гостинную. Всё как положено: и буфет тёмного дерева, и фикус, и круглый
обеденный стол под гобеленовой скатертью, и даже оранжевый абажур. Но моё любимое место - уютный подоконник. В те дни, когда я гощу у бабушки, вполне могу заменять кошку, что сидит на окне и неотрывно следит за происходящим на улице, мурлыча себе под нос. Почему у бабушки всегда хорошо? Нет, меня здесь не балуют. Наоборот, строгий распорядок дня: в девять подьём, затем завтрак, прогулка, обед, тихий час, полдник, прогулка, ужин и спать в девять! Всё в назначеное время.
Будто ты поезд и отправляешься в путешествие. Я послушный ребёнок. Поезд идёт по расписанию: младенчество, юность, молодость.. О, если бы было возможно прокатиться в детском вагоне! Высмотреть что-то неувиденное за окном. Прогуляться с бабушкой по Таврическому. Взять и разбить все склянки у соседского мальчишки - пусть ругается! Выпить чай из хрупкой розовой чашки... Ан нет, не получится. И мелькает, мелькает, болит. И особенно грустно, и особенно сладко... А следующая
станция уже видна. Неуклонно приближается. Что там написано? Не разберу...