За полночь минуло, как несколько часов
И только яркий месяц светит в окна.
Он освещает улицы средь домиков рядов
И смотрит, как под моросью их крыши плавно мокнут.
В одном из тех домов, под лёгкий шум дождя,
Не первый час читается молитва.
Взывает мать во тьму: "Спаси, моё дитя!"
И кулаки об пол давно уж в кровь разбиты.
Банальная картина: простецкий сельский дом,
Белёна печь, кровать, стол, лавка, стульев пара.
Киот резной висит в углу с иконами, крестом
Мерцание лампад, да с фитилей дымок нагара.
Коленопреклонённая по центру мать стоит
И колыбельку детскую задумчиво качает.
Недавно в ней ребёнок стонал, теперь молчит
И, как ему помочь, лишь только доктор знает.
Но, мать в своей слепой, безумства полной вере
Считает, что болезнь и тяготы не враг.
Что Бог даёт таким ужаснейшим примером
Познать, свои грехи и посылает знак.
И вот она стоит молясь совсем без перерыва,
Пред нею прямо на полу лежит молитвослов.
Напрасный этот жалкий труд, сродни трудам Сизифа,
А в тельце сына адский жар и бьёт его озноб.
Рассвет настал уже, как несколько часов
И солнца луч за месяц глянул в окна.
Он освещает улицы средь домиков рядов
И смотрит, как при свете дня их крыши быстро сохнут.
В одном из тех домов, под страшный дикий вой,
Не первый час в истерике мать бьётся.
Её единственный сынок нашёл теперь покой.
Молитва не поможет, он больше не проснётся.