«Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю
Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю…» В.Высоцкий
«Что происходит под нашими крышами,
в наших сердцах, средь своих и чужих?
Вижу потомка я профиль возвышенный
и удивленье в глазах голубых».* Б.Окуджава
Все началось с Лермонтова. Взял как-то в руки томик и стал изучать его ранние стихи. А через какое-то время мы с женой поехали в Кисловодск. И побывали с экскурсиями в Пятигорске и Железноводске. А это всё - лермонтовские места!
Посмотрел, послушал экскурсоводов, покопался в интернете. Зацепило!
И понеслось: снова стихи, проза, биография.
То, что я исследовал и узнавал про Лермонтова, - записывал. И его образ жизни, характер, произведения, и трагический уход вывели меня на более глубокие размышления о поэтах и их судьбах.
Поэт — как много в этом слове для литераторов, дилетантов и профессионалов, для ценителей и понимающих язык и тонкости слова, для способных ощущать ритмы и интонации, для графоманов в лучшем смысле этого слова, заглядывающих и вторгающихся в мир поэзии со своими дерзаниями, творчеством, неудачами и успехами!
Ему не оторваться от судьбы, характера, внутреннего мира, наследственности, подталкивающей, одухотворяющей и - для кого-то - пагубной. Внутренний мир поэта сложен. Он ненормален, но от обычных ненормальных» сильно отличается.
Поэт впечатлителен, чуток глазом, слухом, сердцем — и всё окрашивает чувствами. От того он очень уязвим и хрупок.
Он личность с особыми осмысливаниями и оценками природы, человека, общества. С большим воображением. С даром сочного слова, красочной фразы, звучной рифмы, проникновенной мысли и, в общем, — красоты. С огромными амбициями и самомнением, но часто одурачиваемый мифической Музой и тщетно ожидающий похвал и тиражей.
Поэты, как вообще часто художники, натуры «двупланные», отличаются в жизни и в поэзии, заметил В.Вересаев. Противоречивые. Вот Высоцкий, говорил, что принцессу и даром не надо, а отхватил себе Марину Влади!
А уж в творчестве куда многоплановей: наиболее широкие натуры - в диапазоне от беса до бога.
Пушкин ещё два века назад в «Евгении Онегине» показал незащищённость и непрочность внутреннего мира романтического поэта, "призрака жизни неземной", с идеализацией любви, с повышенной эмоциональностью и юношеским безрассудством. И одержимость влюблённостью "в негодовании ревнивом" привела его "не в силах снесть удара" к гибели.
Нельзя не оценивать значения трагедий, постигших Российскую империю и Советский Союз в двадцатом веке. Ни одна страна мира не испытала таких разрушений, жертв, побед и достижений. А грусть — издавна присуща русской натуре. Вся наша классика печальна. У Пушкина грусть-тоска съедает даже сказочно счастливого князя Гвидона.
Голсуорси обратил внимание на главное в русском характере - «чувства, а еще больше, пожалуй, — выражение чувств», По А.Н.Толстому в началах нашей народности и тоска бесконечная, безнадежная, и сила непобедимая, и роковая печать судьбы. И внутренний мир нашего человека чувственен, сложен с отпечатком трагичности. Рядом авторов подмечено, что в русском «мирочувствии» даже есть «лёгкость умирания, эпическое спокойствие в приятии смерти» (из «О русском характере» А.Солженицына).
А сколько судеб было искалечено и оборвано в жестоких преобразованиях общества. Марксизм, коммунизм — идеологические дурманы с необразованностью, деспотизмом и косностью власть держащих сгубили столько видящих недоступное - бриллиантов русской культуры.
Поэзия, — вообще, в большей степени лирична, чем мыслительна: в ней много грусти, неудачной любви, разочарований, даже при восторгах и радостях.
Не случайно, что пессимизм, меланхолия и тоска, ведущие к разочарованности жизнью, вплоть до самоубийства, часты у поэтов, но есть и у прозаиков. Вот только в России в силу разных причин и с разным исходом — тут почти все знаменитости: Гоголь, Салтыков-Щедрин, Лев Толстой, Некрасов, Блок, Горький, Брюсов, Маяковский, Есенин, Зощенко, Булгаков, Цветаева, Высоцкий, Друнина и др.
Словно сами напрашивались на казнь Николай Гумилёв и Павел Васильев. Поддавались искушению и такие, как Мандельштам. С чувством «гибельного восторга» пропадали… Даже Пушкин, не смотря на его позитивизм и весёлый нрав задиры, дуэлянта, картёжника, любителя попировать, слывший среди современников «поэтом лёгкого жанра», двигался к преждевременной смерти. А самый трагичный случай произошёл, конечно, с Лермонтовым.
И как не обратить внимание, можно так сказать, на вселяющийся в них дух самоуничтожения. Об этом подробно, со ссылками на факты и мнения специалистов, у исследователя пространства, что возле дьявола, Григория Климова.
Ну, а в качестве иллюстрации - признание Льва Толстого, ещё лет за тридцать до смерти.
«Я прячу веревку, чтоб не повеситься на перекладине в моей комнате, вечером, когда остаюсь один. Я не хожу больше на охоту с ружьем, чтоб не подвергнуться искушению застрелиться...». Подобные мысли были и у Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Некрасова и др. Твёрды против самоубийц - православие и особенно ислам ( католики мягче). А сколько бы мог ещё написать двадцатишестилетний Лермонтов, прислушиваясь к библейским истинам? Но как пророчествовал Апостол Павел - «каждый понесёт своё бремя».
«И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет», констатировал реальность бытия А.С.Пушкин. А.Н.Островский вместе с другими подтверждал: «от своей судьбы не уйдёшь!...»
Но у судеб - дороги с развилками. А свет никогда не гаснет. Так, в послереволюционное чекистское время ожили детские стихи: Маршака, Барто, Чуковского, Михалкова; и переводы. Светил песенными строками Лебедев-Кумач: «Ну-ка, солнце, ярче брызни... , "Капитан, капитан, улыбнитесь» и др. Не давал унывать и Маяковский: «И жизнь хороша, и жить хорошо!»
Даже в эмигрантской среде: Саша Чёрный в чёрное для своей жизни время не поддался отчаянью и пессимизму - и в последние годы создавал чудесные детские и другие не мрачные стихи. Разные выходы и способы движения есть всегда. Кому что. Ещё в глубокой древности Сенека подметил "идущего судьба ведёт, а упирающегося волочит крючьями".
И уже в послесталинском пространстве зазвучали ободряющие надеждой и жизнеутверждением голоса Светлова, Пляцковского, Добронравова, Дербенёва, Визбора, Окуджавы, Дудина, Дементьева, Р. Рождественского, Кушнера и др.
И по-прежнему всенародный любимец Александр Сергеевич Пушкин актуален и светел.
«Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.
Сердце в будущем живет;
Настоящее уныло:
Всё мгновенно, всё пройдет;
Что пройдет, то будет мило».
Минула оттепель пятидесятых. Потом пора шестидесятников. Пришла весна перестройки. Но в условиях свободы, когда, казалось бы, всё можно, - бледнеют личности, падает интерес к ним и к их стихам — и от того много в поэтах похожести, незначительности, дурновкусья, пустоты и слабости. Но, к счастью, среди стихов заметных современных российских стихотворцев нет ощущения бездны.
Получается — редки большие поэты, и не любит их жизнь. А может, и Муза не выручает, а превращает их в своих рабов и истязает до последнего вздоха.
И чем ближе одариваемый к неизвестно откуда берущемуся, тем короче его жизнь?
А, может быть, те, отчаявшиеся, кто погружался с головой в пучину поэзии, в стремлении к недосягаемому, ослеплялся гордыней и отторгался Богом?
Как в природе и в жизни нет чистого позитива - так и в поэзии нет поэтов-оптимистов, а встречающиеся — нарочитые, громковатые, конъюнктурные.
Но у многих разных есть очень позитивные жизнеутверждающие стихи, от которых хочется жить. Поэзия велика!
«Неистов и упрям, гори, огонь, гори!»
Примечание
У Александра Сергеевича Пушкина глаза были голубые.