Умертвил он десяток людей,
Пятьдесят изнасиловал женщин,
Он похитил аж сотню детей,
Расчленил и мужчин покалечил.
Так и жил: то ограбит он банк,
То сворует он ценность в музее;
Он в аферах шёл только ва-банк;
К махинациям плыл, тяготея.
В сказки верят, как знал он, лишь те,
Кто урвал кусок счастья во многом.
Веришь людям — они же затем
Выдают все грехи твои Богу.
И теперь он сидит... На суде...
На небесной скамье подсудимых,
Он был счастлив за демонов тех,
Кто к утру просыпались живыми.
Он в чистилище. Так далеко
От него адский рай этот в небе.
- Душа ноет хоть как-то в укор?
- Нет, душе я любовником не был!
- Может, сильно кого-то любил?
- Не единожды... И не немножко.
- А тебя у грунтовых перил?
- Никогда... Хотя, нет... Моя кошка!
- Тебе стыдно, что ты, не храня
В себе праведность, предал все разом?!
- Если ты, Бог, не веришь в меня, —
То тебе я ничем не обязан!
В тебя верил я очень, Господь,
И с того, видно, стал я бандитом.
- Не пытайся отвлечь, подколоть!
Что хорошего сделал ты, гнида?!
Может, каешься капельку ты
За делишки в похабном вертепе?
- Я мочился по каплям в кусты,
А ведь было бы надо на небо...
- Вот весы. «За» и «против»... Совет —
И решу я. Последнее слово..?
- Я за все сорок пять своих лет
Ни в одном лифте воздух, о, нет,
Никогда не испортил условном.