Молчат тоской пустые кабинеты,
Воткнулись вниз бумажные штыки.
Такое было точно где-то летом
В романе про потерянные дни.
Молчанье всех и шум ужасно близкий —
Так избавляется граница от замка.
Мне чудилось движение маршем быстрым
Колонн, что не застали басни комполка.
Бессильны строчки, циркуляры, числа:
Не верят им, идя во всем вразрез.
Здесь справедливость нощно ищут лица,
Кого кидает в пламя хитрый бес.
Все как тогда — столетние страданья
Маршрутом войск с югов и на восток.
Корниловские тени пляшут в назиданье
Прошедшим пламя и злой рок.
Конечно все, и это время искрой
Шагает грубо, отсекая лишних от себя.
Вы сторону занять хотите быстро,
Не зная толком, что в заложниках страна.
И вальсы Шуберта с блокадным грязным хлебом
Вы поменяли, смыслом теребя.
Но объясните же ребенку, что под небом:
Нет правды век — есть плашки лишь да ордена.