yandex.ru
2.НЕ СПОРЬ О ВЕРЕ
Хроники Оптиной пустыни сохранили жизнеописания старцев и их мудрые высказывания.
Большой интерес представляют для нас и суждения Амвросия.
Помощники старца записывали многое , что говорил преподобный, в назидание потомкам. Читая их, лучше понимаешь духовный мир как Амвросия, так и его собеседников.
Вот одно из них:
«Никогда ни с кем не спорь о вере. Не надо. Потому что никому ничего не докажешь, а сам только расстроишься. Не спорь!»
К Амвросию люди приезжали лечиться, учиться, получить какие-то наставления...А кто мог спорить с ним о вере и так сильно огорчить старца?
Ответ несложный:
Другой гигант русской духовности - Лев Николаевич Толстой.
В 19 веке из «просвещённой Европы» в Россию всё больше проникали либеральные взгляды, где в центре всей человеческой жизни стоял сам человек: талантливый, предприимчивый, энергичный, вознесённый на пьедестал поклонения и славы своими почитателями. Эти люди жили, руководствуясь собственными принципами и законами. В их жизни БОГ с Его Заповедями отходил на второй план. Эти люди пугали старца Амвросия. Он чувствовал смутную угрозу исходящую от новых веяний, православной вере, царю и Отечеству.
Именно к таким людям относился Толстой.
Одарённый БОГОМ, как никто другой, Лев Николаевич вдруг стал метаться между православием, нигилизмом и пантеизмом — философией отождествляющим БОГА и мир.
Он отрицал почти все христианские догмы: Святую Троицу, Непорочное зачатие, загробную жизнь души, богочеловечность Иисуса Христа и Его Воскресение.
С 15 лет увлёкся чтением книг французских либералов- «просветителей»
Его кумиром стал один из вдохновителей Великой Французской революции,враг Христианской веры и Церкви -Жан -Жак Руссо. Тогда же Лев Николаевич перестал носить крестик. Место крестика на шее будущего титана русской литературы занял медальон с портретом Руссо.
А с 16 лет Толстой перестал молиться и посещать Церковь.
25 лет Толстой смотрел на мир глазами нигилиста. Атеист - это тот кто отрицает БОГА, но может легко поверить в любую псевдонаучную теорию сотворения мира, любому политическому авантюристу обещающему народу счастливую и сытую жизнь. Нигилист не верит даже в то, что считается бесспорным и доказанным наукой. В БОГА он, разумеется, тоже не верит.
На 41-м году жизни он поехал в Пензенскую губернию, чтобы осмотреть имение, которое намеревался купить, остановился по дороге на ночь в Арзамасе.
А ночью на него напал мистический ужас, который часто охватывает людей, в душах которых нет БОГА.
Он вдруг почувствовал на себе страшное, ледяное дыхание смерти.
Он, которым восхищались люди и в России, и в Европе за его великие литературные труды, вдруг ощутил себя маленьким и беспомощным перед какой-то страшной и непонятной ему силой. Он не хотел умирать. Боялся смерти.
Позднее в «Записках сумасшедшего» Толстой напишет:
«Всю ночь я страдал невыносимо... Я живу, жил, я должен жить, и вдруг смерть, уничтожение всего. Зачем же жизнь? Умереть? Убить себя сейчас же? Боюсь. Жить, стало быть? Зачем? Чтоб умереть. Я не выходил из этого круга, я оставался один, сам с собой».
Биографы Льва Николаевича сообщают нам, что после этой ночи, которую писатель назвал «арзамасским кошмаром» он очень изменился:
« Страх смерти, ощущение пустоты и бессмыслицы жизни преследовали Толстого на протяжении нескольких лет. Он пытался искать утешения в философии, в православной вере и в других религиях. В науке он уже разочаровался, пессимистическая философия, которой он придерживался раньше, ответа не давала и вела в тупик, ещё меньше можно было рассчитывать на общественные идеалы, ибо, если не знать, зачем всё это, сами идеалы разлетаются в дым; тогда он вдруг осознал, что «разумное знание» бессильно разрешить его вопрос. И Толстой вынужден был признать, что именно вера наполняет жизнь смыслом.
На протяжении года Толстой пробует вести воцерковленную жизнь: он посещает церковь, выполняет все обряды, читает жития святых и богословскую литературу, ездит в Оптинскую пустынь, беседует со знаменитыми старцами... И вот после этого вдруг он осознаёт, что православное вероучение и православная жизнь, в том числе жизнь литургическая, ему чужды.
Очень скоро философия и существующие религии представились Толстому бессодержательными и ненужными. Его стали посещать мысли о самоубийстве...»
/ Сайт Храма Живоначальной Троицы на Воробьевых горах. Статья/ «Богоискательство и богоборчество Л.Н. Толстого" /
С этими мыслями, далёкими от православного смирения, Толстой впервые встречается в 1874 году с Амвросием Оптинским.
Вообще-то , жизнь семейства Толстых-Волконских каким-то странным образом связана с Козельскими монастырями: Оптиной пустынью и Шамордино. В Оптиной пустыни на монастырском кладбище упокоены две родные тётки Льва Николаевича по матери: П.И. Юшкова и Остен-Сакен, жившие когда-то при монастыре. А рядом, в женском монастыре Шамордино, одним из основателей которого был отец Амвросий, приняла монашеский постриг родная сестра Толстого-Мария.
Так зачем ехал великий русский писатель в 1874 году в Оптину Пустынь?
Не думаю, чтобы поклониться могилам тётушек. Он не был сентиментальным:
«Глыба! Матёрый человечище», как писал о нём Ленин.
Может быть решил покаяться и очередной раз вернуться в лоно православия?
Как бы не так. Он имел уже свою собственную веру и ехал в один из главных монастырей России, чтобы утвердиться во мнении, что имеет право представлять БОГА каким хочет и молиться Ему, как хочет.
Несомненно, Амвросий его мысли не одобрял, но сразу понял, что перед ним человек, которого переубедить невозможно, поэтому лишь тихо увещевал Толстого:
-Истина одна, но люди приближаются к ней разным образом...
-Причина неверия — любовь к земной славе, как свидетельствует Сам Господь во Святом Евангелии: Како вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще, и славы, яже от Единого Бога, не ищете (Ин. 5: 44).
-…дело нашего спасения зависит и от нашего произволения, и от Божией помощи и содействия. Но последнее не последует, если не предварить первое.
-…без мысленной борьбы, и без недоумений и недоразумений ни в каком месте пробыть нельзя… на земле, по слову преподобного Петра Дамаскина, спасение совершается между страхом и надеждой.
- Любовь к Богу доказывается любовью и милосердием к ближнему, а милосердие, милость и снисхождение к ближнему и прощение недостатков его приобретаются через смирение и самоукорение…
Толстой ожидал, что встретит ожесточённое сопротивление со стороны преподобного. Но тот, был, как всегда, смиренен, миролюбив и благодушен. Толстому показалось, что Амвросий слушает его с пониманием.
Для старца писатель не был каким-то закоренелым злодеем- еретиком, но лишь человеком, построившим собственный огромный духовный мир и заблудившемся в нём, поскольку в этом мире не было путеводной звезды -Господа нашего Иисуса Христа.
Амвросий вёл с Толстым себя так, как ведёт себя врач с тяжело больным. Внимательно и аккуратно, боясь вызвать немедленное отторжение, слушал и лишь задавал отдельные вопросы.
После беседы «выписал» одно единственное средство, которое могло привести к спасению мятущейся души:
«Покайся!»
Толстой остался доволен беседой и вернувшись домой, радостно говорил: «Этот Амвросий совсем святой человек. Поговорил с ним, и как-то легко и отрадно стало у меня на душе. Вот когда с таким человеком говоришь, то чувствуешь близость Бога».
Амвросий после ухода Толстого вздохнул и вымолвил только: «Очень горд!»
Кто-то передал Толстому эти слова преподобного и , через 5 лет / в1881 году / он
пришёл в Оптину пустынь пешком, облачённый в крестьянскую сермягу, преодолев 200 км пути. Его сопровождали лишь яснополянский конторщик и учитель
- Смотрите, какой я скромный!
- Да, что из этого?- улыбнулся Амвросий.
Старец, который живо интересовался всеми событиями, происходящими в России, знал что за минувшие годы писатель не только опубликовал множество статей в зарубежных журналах, направленных, против Православной Церкви, но и издал «труд», который, по его мнению, должен был нанести сокрушительный удар по «Евангелие», священной книге христиан. Этот труд получил название.
«Евангелие от Толстого»
Из статьи « Сайт Храма Живоначальной Троицы на Воробьевых горах. Статья «Богоискательство и богоборчество Л.Н. Толстого":
«Не найдя утешений в существующих религиях и Православии, Толстой обращается к Библии, к ее анализу, в особенности к Новому Завету, и тут ему кажется, что он нашел ответ на свои вопросы. Его осенила мысль написать своё Евангелие, объединив по «смыслу» все 4 Евангелия в один текст и выкинув из него «ненужные», как ему казалось, фрагменты. Отвергнув те толкования Евангелия, которые давала Церковь, он садится за самостоятельный перевод Евангелий с древнегреческого языка. К чтению Евангелий Толстой подошел с двумя карандашами: синим, чтобы подчеркивать нужное, красным – вычеркивать ненужное. В своём переводе Евангелия он откровенно насилует текст, выбрасывая из него всё, что не совпадает с его собственными идеями, прямо искажая смысл написанного. Ведь Евангелия создавали невежественные люди, не свободные от суеверий и наивных мечтаний; они написали много «ненужного», овеяв Иисуса Христа разными мифами, а потом Церковь, окончательно исказив истинное учение Христа, облекла его в мистику. Отсюда явилась задача выбрать из евангельских текстов то, что говорил сам Христос, и то, что Ему приписали. Так появилось на свет «Четвероевангелие: Соединение и перевод четырех Евангелий» (1880-1881).
Прежде всего Толстой полностью отказался от связи христианства с Ветхим Заветом, которая приводит к противоречию между верой во «внешнего, плотского творца» и ожиданием Мессии, и простой и ясной христианской истиной без мистики. Толстой вычеркнул все строфы о чудесах Спасителя, которого он считал обыкновенным человеком. Толстовское евангелие «по смыслу» кончается смертью Иисуса на кресте, когда Он, «склонив голову, предал дух». Дальнейшие евангельские строфы о погребении, воскресении, явлении апостолам и вознесении были вычеркнуты Толстым как «ненужные», противоречащие разумному пониманию.
Толстой выделил в Евангелии Нагорную проповедь как сущность закона Христа и противопоставил ее Никейскому Символу Веры как сущности Православия. Наставления Христа в Нагорной проповеди Толстой сводит к следующим пунктам:
Не противься злу,
не гневайся,
не разводись,
не клянись,
не осуждай,
не воюй.
В них, по Толстому, заключена вся христианская мораль, и на этом основании можно создать счастливую жизнь на земле или, выражаясь его терминологией, «царство Божие среди людей». Сущностью же учения Христа, изложенной в самой сжатой форме, Толстой считал собственный перевод молитвы «Отче наш».
Вслед за последовательным изложением всех Евангелий Толстой дает свое понимание смысла евангельского учения: он пишет в 4 томах «Критику догматического богословия» (1879-1884). Одновременно он разрабатывает свою религиозную философию «В чём моя вера» (1882-1884). Все его сочинения заканчиваются критикой учения Церкви. Церковь воспринимается им как понятие социальное, экономическое, политическое, но не духовного.»
/ Конец цитирования/
С тезисами собственного «Евангелие» Толстой и двинулся в Оптину пустынь, чтобы в личной беседе с Амвросием Оптинским ниспровергнуть веру, которую уже второе тысячелетие безуспешно пытаются убить в душах наших людей как внешние враги, так и собственные реформаторы либерального толка , атеисты марксистско-ленинской направленности.
Толстой убеждал преподобного, что настают времена, когда просто необходимо людям вырваться из тьмы, в том числе и из духовной, коей является православие . Говорил, что его «Евангелие» вытеснит мистические Евангелия, написанные апостолами Господа.
Толстой был гениальным писателем, но гениальным богословом и философом он не был.
Отец Амвросий легко разрушал все его доводы. Старец старался убедить своего оппонента, что если русский народ изменит БОГУ и православной вере, то судьба его будет незавидной. Говорил Толстому о той печальной роли, которую может сыграть сам писатель в разрушении русской традиционной духовности.
Амвросий пытался уговорить Льва Николаевича оставить затею издания собственного искажённого «евангелие».
-Нередко от неосторожных слов бывает более бед, нежели от самых дел ,- говорил преподобный.
Тщетно! Гений был одержим идеей создания «новой , своей собственной веры».
Эта идея столь сильно завладела им, что он начал считать её главным смыслом своей жизни. К своим, действительно великим, литературным творениям вроде бы относился теперь безразлично. Или просто делал вид, что они ему безразличны? Но ещё в 1871 году он писал Фету:
«Как я счастлив… что писать дребедени многословной вроде „Войны“ я больше никогда не стану».
А в 1908 году в его дневнике появляется запись:
«Люди любят меня за те пустяки — „Война и мир“ и т. п., которые им кажутся очень важными».
Он - то был уверен, что благодарное человечество будет его любить и ценить именно за сотворённое им «евангелие».
Последняя встреча Толстого и Амвросия состоялась в 1890 году. Что он хотел в Оптиной пустыни?
Очередной раз попытаться доказать старцу свою правоту?
« Вот мол, все прогрессивные умы просвещённой Европы моё «Евангелие читают и хвалят!»
Фразу, которую произнёс тогда старец не понимают до сих пор многие:
-Кто нас корит, тот нам дарит. А кто хвалит, тот у нас крадет.
- Что крадёт? ,- не понял писатель.
-Смирение! -пояснил старец.
От самолюбия гневливость, от самолюбия осуждение и порицание других, от него негодование и ропот и самооправдание и нехотение ничего потерпеть, а вследствие всего этого малодушие…
-При смирении всякая вещь бывает на своем месте; ни к кому нет ревности и зависти — ни к здоровым, ни к предпочтенным, ни к обласканным; всем свое, а нам наше, при смирении, будет и полезно, и Богоугодно, и даже приятно, если вполне возчувствуем собственное сознание пред Богом и пред людьми..
-Твердо должно помнить, что на земле совершенства нет, но все люди, по мере своей, некоторые имеют недостатки, попущаемые Промыслом Божиим к нашему смирению. ..
Кто нас восхваляет и превозносит, тот часто тешит нашу гордыню и отрывает от БОГА. Именно такого человека, оторванного гордыней от БОГА видел перед собою теперь Амвросий:
-Отчего человек бывает плох? Оттого, что забывает, что над ним Бог.
Если сказать, что Толстой в очередной раз был разочарован «непониманием» старца, значит ничего не сказать. Он был разъярён и , вспоминая о преподобном Амвросии, теперь называл его «жалким».
Талант наш-это щедрый дар Творца.
В нём Господа видна о нас забота!
Не славим мы Небесного Отца,
Решив, что всё своим добились потом.
Гордыня чаще поражает тех,
Кому Всевышний дал талантов много,
Почуяв силу и узнав успех,
Они вдруг начинают хаять БОГА!
В безумных планах совесть не нужна.
Они на гребне славы, и отныне
Хотят служить лишь собственной гордыне,
Забыв о Том, кто всё им дал сполна.
Стремятся водрузить себя на трон,
Который вправе занимать лишь Он!
После убытия гения старец снова повторил сам для себя:
«Никогда ни с кем не спорь о вере. Не надо. Потому что никому ничего не докажешь, а сам только расстроишься. Не спорь!»
Амвросий Оптинский умер на следующий год — 10 октября 1891 года. На его мраморном надгробии выгравированы слова апостола Павла:
«Бых немощным, яко немощен, да немощныя приобрящу. Всем бых вся, да всяко некия спасу» (1Кор. 9:22).
«.Для немощных был как немощный,чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых».
3. В ТИСКАХ ГОРДЫНИ.
Возможно, преподобный Амвросий был единственным священнослужителем, который разговаривал с ним ни как с врагом православной веры, но как с человеком, поражённым тяжёлым духовным недугом.
Отношения к Толстому других святых отцов Церкви было более негативным.
Обращусь к материалам всё того же православного сайта Храма Живоначальной Троицы на Воробьевых горах, к статье «Богоискательство и богоборчество Л.Н. Толстого»:
«Резко осуждал взгляды и проповедь графа святитель Феофан Затворник (†1894): «В его писаниях — хула на Бога, на Христа Господа, на Св. Церковь и её таинства. Он разрушитель царства истины, враг Божий, слуга сатанин… Этот бесов сын дерзнул написать новое евангелие, которое есть искажение евангелия истинного.»
Там же:
«Особенно резко критиковал Толстого известный протоиерей Иоанн Кронштадтский: «Дерзкий, отъявленный безбожник, подобный Иуде предателю… Толстой извратил свою нравственную личность до уродливости, до омерзения… Невоспитанность Толстого с юности и его рассеянная, праздная с похождениями жизнь в лета юности, как это видно из собственного его описания своей жизни, были главной причиной его
радикального безбожия; знакомство с западными безбожниками ещё более помогло ему стать на этот страшный путь, а отлучение его от Церкви Святейшим Синодом озлобило его до крайней степени, оскорбив его графское писательское самолюбие, помрачив ему мирскую славу… о, как ты ужасен, Лев Толстой, порождение ехидны…»
/Конец цитирования/
«Резко осуждал?..»
Неужели Толстой довёл своим безбожием святых отцов до, порицаемого Церковью , греха осуждения?
Нет, конечно!
Они его не осуждали, но обличали:
Осуждение всегда идёт от разгневанной и озлобленной души. Оно часто сопровождается проклятиями и само становится проклятием. Оно не лечит, но разрушает, потому и считается большим грехом!
Но ОБЛИЧАТЬ человека, показывая ему пагубность его греха, просто необходимо, ради спасения самого человека.
В Евангелии от Матфея апостол Петр вопрошает: "Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз?" А Господь отвечает ему: "Не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз" - и поясняет: "Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и ОБЛИЧИ его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь".
(Мф. 18: 15-17).
Не осуждала Церковь Толстого, но обличала, стремясь вырвать его заблудшую душу из цепких лап сатаны. Спасти старалась!
Всё тщетно!
Ненавистью к православной вере звучит письмо, написанное графом учителю А.И. Дворянскому от 13 декабря 1899 г.:
«...преподавание так называемого закона божия детям, есть самое ужасное преступление, которое можно только представить себе. Истязание, убийство, изнасилование детей ничто в сравнении с этим преступлением…»
Сайт «Толстой. Ру»
В конце 90-х годов нападки Толстого на Церковь ещё больше усилились.
Объяснить это можно тем, что Церковь оказалась не по зубам нашему литературному гению. Народ толстовскую, выхолощенную религию так и не принял.
Она была чужда русскому народу.
Даже большевики с их воинствующим атеизмом не очень-то рекламировали «религию» Толстого, поскольку отвергали всякую веру в БОГА, в том числе и ту, что пытался учредить Лев Николаевич.
Да и политические взгляды у Толстого и большевиков расходились.
Революционеры мечтали о государстве, где бы власть была у рабочих и крестьян. Толстой хотел разрушить государственное устройство России полностью: Призывал людей не служить в армии не платить налоги.
Где бы наш народ сейчас был, если бы у него не было собственного государства и Вооружённых Сил?
В 1899 году Толстой издаёт роман « Воскресенье», в котором, по отзывам прессы тех времён , превзошёл сам себя в осквернении православия и в глумлении над Церковью.
В школьные годы я взахлёб прочитал «Войну и мир». В спектакле «Анна Каренина» любительского театра ДК тульских оружейников исполнил роль Серёжи.
А вот роман «Воскресенье» прочитать не смог. Неприятно мне было его почему-то читать. Теперь понимаю: Лев Николаевич обозлён был на всех, когда роман писал. А детский читатель очень чуток к проявлению любого зла.
Возможно роман «Воскресенье» стал последней каплей терпения Церкви.
24 февраля 1901 года в журнале «Церковные ведомости» было опубликовано Определение с посланием Святейшего Синода от 20 — 22 февраля того же года об отпадении графа Льва Толстого от Церкви.
Анафеме Толстого никто не предавал и за ним оставалось право принести публичное покаяние и вернуться.
Не дождались.
Гордыня, о которой старец Амвросий говорил Толстому ещё в 1874 году, не отпустила его из своих страшных тисков.
В октябре 1910 года он, неожиданно для всех, покинул свою усадьбу в Ясной поляне и 28 числа добрался до Оптиной пустыни. На следующий день несколько раз подходил к воротам скита, в котором жил когда-то Амвросий, но войти в него так и не решился.
Из Оптиной пустыни надумал ехать на Юг, но в поезде тяжело заболел.
7 ноября великого русского писателя Льва Николаевича Толстого не стало.
Когда я жил в Туле, часто посещал усадьбу Толстого. На могиле писателя креста нет. Раньше меня это нисколько не удивляло. В той стране, в которой я жил, кресты на могилы ставили редко, Только те, кто сумели пронести в душе веру в БОГА через все притеснения и испытания.
Когда несбыточная-блажь
Дурманит сладкою отравой!
Порой не может разум наш
Нас убедить, что мы неправы.
Померкнет сразу всё вокруг,
Когда мы страстью воспылаем!
Мир станет неприглядным вдруг,
Где нет того, что мы желаем.
Опомнись друг и оглядись,-
Какой мы благодатью дышим!
Как хороша, прекрасна жизнь
Что нам дарована Всевышним!
Что ждёт тебя за тем углом?
Что приготовлено судьбою?
Ты не стремись пустить на слом
Что создавалось не тобою!
…..............................
Рекомендованная литература:
1. Сайт «Оптина пустынь» Очерк «ПОЛНОЕ ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО АМВРОСИЯ СТАРЦА ОПТИНСКОГО»
2.Профессор И. М. Андреевский. «Отлучение Льва Толстого от Православной Церкви»
3.Александр Ткаченко. «Проклятье, которого не было. Церковь и Толстой: история отношений» (опубликован в 9 (32)-м номере «Фомы» 2005г.)
4.Е. В. Постоевой. «Религиозно-философская публицистика Л. Н. Толстого».
5.Георгий Ореханов. «Русская Православная Церковь и Лев Толстой: восприятие конфликта современниками»
6.Свято-Троицкая Сергиева Лавра. «Лжеучения нашего времени»
7.Статья на сайте Храма Живоначальной Троицы на Воробьевых горах
«Богоискательство и богоборчество Л.Н. Толстого»: