Когда дежуришь у постели
больного, не смыкая глаз,
влачится время еле-еле,
тысячелетьем длится час.
И в доме, пахнущем аптекой,
в объятьях вязкой тишины
все звуки века человеку,
все умолчания слышны.
И в трепете теней и бликов
в незанавешенном окне
живые образы, возникнув,
несут благие вести мне.
Ещё вчера все страсти мира
и весь вселенский непокой
сгущались в сумраке квартиры,
где под иконой спит больной.
Ещё вчера звон с колоколен
был как смирения оркестр.
И вторил я: так вот какой он,
твой личный, данный Богом Крест.
Но улеглось, ушло, утихло,
и боль рассеялась, как дым.
Любовь сильней любого лиха,
когда ты любишь и любим.
Не спи, не спи, молельщик, знахарь.
В окне опять теней мираж.
Ты сторож собственного страха,
своей надежды чуткий страж.