I
Эй, потешник, брось слагать
Небылицы миру:
Скомороху вольно лгать
Под звончату лиру.
То не штука пробубнить
Гиль под лад певучий,
Деву нежную пленить
Сладостью созвучий.
Коли байкой правит ложь,
Нет тебе запрета:
Может дурень криворож
Удивить полсвета,
Злата прорвищу сыскав,
Выпив с князем чарку,
Да к венцу свести, лукав,
Знатную боярку.
Шли его в небес простор
Иль на дно морское —
Всякий знает: сказка вздор,
Подлинно мирское.
Чтоб неправда как вода
Словом не сочилась,
Мне о том сказать нужда,
Что и впрямь случилось.
Люд честной не скажет: лжет,
Истину поправ-де;
Кривды Бог убережет,
Будет все по правде.
Ушеса струной живой
Не желаю нежить:
Поведу рассказ я свой
Про лесную нежить.
Муз горазд хвалить орфей,
Да бывалы ведь мы:
Нету в дольнем мире фей,
Только злые ведьмы,
Бо живем не в небесах,
Скверне где не вольно,
А при блатах да лесах,
Где ее довольно.
Едешь, глядь: пропал большак,
Лошаденка встала —
Знамо, путает лешак,
Мавка обротала.
В ночь не суйся со двора,
За ручей до риги:
Там, во тьме, чудят мара,
Ржицы да шишиги.
Жди, пока взойдет заря,
В полночь сгинуть просто,
Если встретишь упыря
Около погоста.
Тем вособь произнесу,
Упастись кто хочет:
Как заслышишь, что в лесу
Кто поет-хохочет,
Запозднишься на гумне
В долгих обмолотах
И увидишь при луне
Тени на болотах —
Бога скоро помолив,
Нахлестни савраску,
Да гони, не будь пытлив,
Я реку не сказку.
Утром в храм спеши любой,
Душу в тишине чисть,
Благодарный, что с тобой
Не спозналась нечисть.
В этом истина горька,
Слово непреложно:
Пересилить ведьмака
Смертному не можно.
Несть победы на войне,
Ни удачи в бое
С бесом злобным, и вдвойне,
Еcли бесов двое.
Выбирай в лесу пути
С другом быстроногим:
Окаянных провести
Удалось немногим.
Знаньем я тебя снабдил,
Коль в корчме случился,
Остерег, предупредил,
В правде поручился.
Слушай сказ мой простоват,
Оставайся нем лишь:
Сам и будешь виноват,
Ежели не внемлешь.
II
Кто во Муром колтыхал,
От прохожих слово,
Верно, смутное слыхал,
Что вблизи Савкова,
За Борышевкой рекой,
Ветер где шурует,
Дром разлегся бесовской,
Нечисть квартирует.
Там, у лысого горба,
Темь да блатный запах,
Там, крива, стоит изба
На куриных лапах,
На поляне средь хвощей,
В чаще неходимой,
И живет в ней царь Кощей
С женкою Кикимой.
С ним бояре, сброд лесной:
Пущевик бесплотный,
Вурдалак да водяной,
Черный князь болотный.
Во кощеевой избе
Всякий день пирушка:
Мухомор, да при грибе
В ендове лягушка,
Леший служит тамадой,
В плошках хорьи кости,
Что мочажною водой
Запивают гости,
Заедают мхом сухим
Груды вонькой снеди,
А прислуживают им
Волки да медведи.
После пира час отрад,
Радостей да смеха,
И не ведает преград
Царская потеха:
Зайцев гонят за ложки,
Гомозят юроды,
В речке роют бочажки
Под людские броды,
Ставят тропами пеньки,
Чтобы стряли санки,
Баламутят родники
Да плодят поганки,
Ставят сплошью чернотал
К сосняку худому,
Чтоб прохожий заплутал
По дороге к дому.
У Кощея у царя
За горбом, в пещере,
Подрастали, зло творя,
Две шкодливы дщери.
Сорваницы, игрунки,
Та и эта лыса,
Злосердечны двояки
Киса да Анфиса.
В одеяниях из шкур
Яд мешали в жбане,
У крестьян таскали кур,
Поджигали бани,
Насылали саранчу
В поле на посевы,
Моль спускали на парчу,
Чтоб рыдали девы,
Ветерком валили тын,
Ос вострили жала,
Крали бражника алтын,
Несенный в кружало.
Царь Кощей, желая дать
Ладу егозам уж,
Жил надеждою отдать
Двух чертовок замуж.
Да найдется ль дочке друг,
А подавно паре,
Коль бояре все округ
Сплошь лесные хари?
И решил чащобный царь,
Как велось отвеку,
Торочить нечисту тварь
Узой к человеку,
Мня его в нечистый дух
Переделать зельем,
А уж с ним одну из двух
Обвенчать с весельем.
«Чернедь, — думалось царю, —
Мы в лесу потешим,
Коли дочку к алтарю
Поведу я с лешим.
Дело тонко как игла,
Не пустить бы слуха,
Что царева дочь пошла
За безродна духа.
Время девкам под венец!
Муженек пригожий,
Попадись мне, наконец,
Странник перехожий,
Дремным духом я дохну,
Обессилю, чаю,
Приумаю, обману,
Да и обвенчаю!»
III
Лет с двунадесять назад,
Днем весенним хмурым
Молодой шагал солдат
С Кохмы да под Муром.
В марте ведром не щедра
Русская земелька;
У него всего добра
Сидор да шинелька:
Поистерто сукнецо,
Грубого покрою,
На обшлаге пятнецо,
А другой с дырою.
Мимо леса путь кружной,
Но идет довольный,
Хоть оброчник крепостной,
Селянин невольный,
Потому люта, трудна,
За Днепра лиманом
Повершилася война
С туркой-басурманом.
Сарачин-то, черт хвостат,
Стал на нас яриться,
Но побит был супостат.
Матушка-царица
Повелела: «Отпущай
До своих овинов
Мужиков; засим прощай,
Адмирал Мордвинов;
За труды тебе звезда
С лентою моровой»,
И пошел народ тогда,
Пашный да дворовый,
Да распутицей, в туман,
Пехом и проездом,
И идет солдат Иван
Муромским уездом.
Женка да младенец сын
Ждут его. Скиталец
Приустал, в мошне алтын,
Малый капиталец.
В трубке пыхает табак,
Минул бор древесной,
И решил солдат в кабак
За нуждой известной
Заглянуть, где не был век,
Да погрызть сухарик:
«Подавай мне, человек,
Щи да водки шкалик.
Я прилечь хочу на стлань:
На, держи монету!»
Во мошну спускает длань —
Ан деньги и нету.
«Осади, плати сполна!
Ты из шалых, братчик?
Без монеты нет вина, —
Сердится кабатчик, —
Что стоишь, башку скребя?
Изнаглели нищи!
Нет, не будет у тебя
Крова здесь, ни пищи!»
Вечер, тащится Иван
Пущей-густолесом:
«Потерял, а не был пьян,
Не спознался ль с бесом?
Дал Бог лиха невпроед,
На сердце кручина,
И в мошне дыры-то нет —
Что за чертовщина!
Мне б фасоли хоть стручок,
Хлебушка крупинку...»
Вдруг навстречу старичок
Вышел на тропинку.
Невысок, чумаз, горбат,
В ухе бородавка,
Свищ во лбу, роток щербат,
Под губою вавка,
На носу два пупыря,
В бороде травины,
Зуб, как у нетопыря,
Выпер вполовины,
Глаз с бельмом, другой живой,
Рожа кривовата,
Бабий на власах повой,
Палка суковата,
Зипунец на нем кургуз,
Мараный грязцою,
А во дланях хлебца кус,
Штофчик с зеленцою.
«Что, служивый, держишь путь
До своей молодки?
А не хочешь ли хлебнуть
На привале водки?
А коль выпьешь, не поесть
Будет ли причина?
Угощаю всем что есть», —
Речет старичина.
Искушенье велико,
Дух знакомый чудный!
Водка, знать, не молоко,
Уговор не трудный:
«Благодарствую, — кивнул, —
За пору веселья»,
Вскинул штоф да и глотнул
Колдовского зелья.
Встали стебли волчеца,
Оплели сапожки,
Подкосились молодца
Квелостию ножки,
Хмель ударил во главу,
Кружит, клонит всяко,
И упал в татар-траву
Отставной вояка.
Взликовавши, чародей
Взвыл во всю утробу,
И поволочил злодей
Пленника в чащобу.
IV
Миновало два часа,
Словно бы и не жил,
И служивый очеса
Пьяные размежил.
Видит: он лежит в избе,
Слабнет хмель от водки,
Члены в узах на скобе,
Рядом две уродки.
С ними давешний бабай,
Аред седоглавый:
«Что, солдат, очнулся, чай?
Слушай, воин бравый.
Слова всуе не сболтну,
Не реку вотще я —
Ты, солдат, теперь плену
В царствии Кощея.
Все в лесу подвластно мне:
И ветра, и воды,
Рыбы в водной глубине,
Мух летучих сброды,
Дух болотный мне слуга,
Леший служит в страже,
А возницею яга
В ступе-экипаже.
Властелин я меж дерев,
Барин всем зверинам,
И с кикиморою дев
Двух нажил. Смотринам
Быть теперь в моем дому,
Да недолгим, верю,
Потому тебя в тюрьму
Бросил я, тетерю.
Вот они сидят, гляди:
Две кровинки-дщери,
Царской хаты посреди,
Жадно зубы щеря.
Будь одна тебе жена», —
А в ответ вояка:
«Стать роднею колдуна?
Лучше смерть, однако». —
«Смело молвишь, молодец, —
Царь лесной глаголет, —
Что ж, никто тебя, гордец,
Силой не неволит.
Сам попросишь у меня
Свесть к венцу юницу,
Как не взвидишь света дня.
Взять его в темницу!»
V
Печь черна чадит трубой,
Смрадно за дверями.
Ходит царь Кощей избой
Перед дочерями:
«Эй, довольно восседать
На скамье из тиса!
Кто ответ готов мне дать,
Киса да Анфиса?
Домекайте: богатырь,
Крепкий, статью гожий.
Будет из него упырь
Ладный да пригожий.
Кто решится, будь жена!
Я на свадьбу вашу
Злого зелия-вина
Поднесу вам чашу,
С неживой сболтну водой,
Что мертвит-дурманит:
Выпьет чашу молодой —
Оборотнем станет.
Кто желает проводить
Со служивым ночки?
Ну же, будет вам годить,
Выбирайте, дочки!»
Тут раздался рык и рев:
Словно буйны львицы,
Друг на дружку, озверев,
Кинулись девицы.
Обе в крик: «Хочу себе!»,
Старшая ярится,
Да меньшую по губе:
«На тебе, сестрица!»
Киса бряк Анфису в лоб
Прачешною палкой,
Та в ответ врагиню хлоп
Поварскою скалкой.
Вновь одна другой лещей
Отпускает прорвы:
«Стой, шабаш! — кричит Кощей, —
Чертовы оторвы!
Ох, брыкливое бабье,
Отчее лишенье!
Вот вам, девицы, мое
Царское решенье:
Каждой дщери в свой черед
Суженого звать, бо
Каковую назовет,
С той и будет свадьба.
Порешите по уму,
И не без коварства,
Посулите что ему,
Чем богато царство.
Что сулить, то вам смышлять,
Чтоб поладить миром —
Мне охота погулять,
Кончив брачным пиром.
Дайте алчности погрызть
Душу человеку:
Мне ль людей не знать? Корысть
Сродна им отвеку.
Явит смертный слабину,
Дрогнет голодранец —
Сам с приданым и жену
Выберет, поганец!
Злато в пригоршни хватал?
Сгинул блеск лучистый!
Отнял царь Кощей металл,
Стал ты дух нечистый.
Мужа чтоб приворожить,
Каверзы явите!
Будет новый князь служить
У Кощея в свите!»
VI
Вот смотрин приходит срок.
В шушуне во рваном
Киса вверзилась в острог,
Встала пред Иваном:
«Ну, свое довольно гнуть,
Сыне человечий.
Хочешь пытки обминуть,
Избежать увечий?
Отвечай мне не темня,
Мук нейди на круги:
Хочешь взять, солдат, меня
Ты себе в супруги?
Избу справим мы себе
Из гнилой осины,
Кочки мшистой на горбе
Посреди трясины.
Станем жить да пировать
В ночь да спозаранок,
Плесень есть да запивать
Квасом из поганок.
Покорись своей судьбе,
Что сидишь-косишься?
Злата сидор дам тебе,
Если согласишься.
Щеголять мечтал, поди,
В перлах-позолоте?
А откажешься, гляди,
Утоплю в болоте». —
«Ах, зазнобушка моя, —
Говорит служивый, —
Дам ответ я, не тая,
Искренний, не лживый.
Лишек, чай, не баловство,
Буду твой избранец,
Дай мне злата своего
Сколько влезет в ранец.
Но, хотя соблазн велик,
Сам как есть бесправной
Деревенский я мужик
Веры православной.
Коли мне теперь не жить
Тяготой селянской,
Надо край мне положить
Жизни християнской.
А чтоб встал я под венцом
Черной вашей веры,
Нацеди мне озерцом
Ты геенской серы.
День придет свершить обряд
При трухлявом дубе —
Нас с тобою водворят
В жупельные глуби.
Там, с тобой одним дыша
Серным духом спертым,
Стану я, моя душа,
Окаянным чертом.
Весел будет сатана,
Зря, каков я бука,
Но к тому еще одна
Есть к тебе докука.
Вот секрет мой не таим:
Я крестьянин гольный,
Со семейством со своим
Крепостной, невольный.
Всех пожитков у меня
Сак да одежонка,
Да в деревне есть родня,
Мой сынок да женка.
Ты возьмись наворожить
В леса глухомани,
Чтобы с двойней баб не быть:
Чай, не басурмане.
Сделай так, чтоб эту хворь
Смыло чародейство:
Ты нам вольную спроворь
Для всего семейства.
А свободы коль дождусь,
Сброшу груз опеки,
С первой женкой разведусь,
Буду твой навеки.
Положу конец родству,
И тогда в болотах
Я с тобою заживу
В сладких нечистотах». —
«Ай, касатик, как люблю
Я тебя такого —
Коль смирился, пособлю:
Дело пустяково.
Не хочу в своей судьбе
Брачной я аферы:
Будет вольная тебе,
Будет пруд и серы.
Эх, с тобой да в кутежи,
Всю себя потешу,
А Анфисе откажи,
А не то повешу».
VII
Зорька снова на порог,
Солнце лезет в выси,
Наступил уже и срок
Свататься Анфисе:
«Ну, пропащая душа,
Горемычный узник,
В видах злата-барыша
Будешь мне союзник?
Чай, не сладко вязнем быть,
Чай, сыра темница?
А беду легко избыть,
Коль на мне жениться.
Дам за то златых монет,
Сколько ляжет в кучу,
А неравно скажешь нет,
Уморю-замучу,
Закусаю до кишок,
Загрызу, а там уж
Обращу в костей мешок,
Коль не выйду замуж».
«Ах, желанная моя,
Нежная красава, —
Говорит солдат, — да я
За тебя бы, пава,
И пошел бы, да сестра
Тоже замуж чает,
Так и пакостит, хитра,
Так и привечает.
Как бы сладить с нею нам,
Голубкам, во благость?
Вам, чащобным колдунам,
Ворожить не в тягость.
Вот что сделай: нагони
Ты над лесом хмару,
Блискавицей начини
Из огня и жару.
Я пред этим поюлю,
Потомлю до краю,
Да отцу и объявлю:
Кису выбираю.
А настанет свадьбы срок,
Выйдут посаженны,
Объявлю, предав зарок:
Взял Анфису в жены!
Киса в рев от нашей лжи,
Спор затеет жарок,
Ты же скажешь ей: «Держи,
Мой тебе подарок!
Всю ты жизнь меня гнела,
Ныне в девках чахни!» —
Тут-то молнии стрела
Ей в башку и ахни!
Чтоб запомнилось ей впрок,
Целься без огреху:
То-то будет ей урок,
То-то будет смеху!
Мы с тобою под венец,
В счастье беспредельно,
А ее мечтам конец!» —
«Верно мыслишь, дельно!» —
«Не попутай, сворожи,
Нрав яви свой бесный,
Чтоб как скажешь ты «держи»,
Грянул гром небесный». —
«Мне ль учиться ворожбе
В мести зуде лютом?
Будет молния тебе
Свадебным салютом».
VIII
Где межа чащоб легла,
У дорог на скове,
Верстового у кола,
Во селе Савкове,
Неприветлив, нелюдим,
Бирюку подобен,
Жил помещик Никодим
Каинович Злобин.
Барин скверный, из дикуш,
И без разуменья:
Три избы да десять душ —
Вот и все именье.
Вечер стелит тишину,
Месяц в тучи скрался,
Отходить уже ко сну
Никодим собрался.
Дань отдал Христу мольбе,
Дверцей хлопнул пещи:
Чтой-то ветер во трубе
Ноет так зловеще?
«Не к добру ветряный вой,
Дух идет угарен:
Знать, проказит домовой», —
Размышляет барин.
Покрестился, на тюфяк
Телеса надвинул,
Вдруг с крюка шуровка бряк,
Будто кто-то кинул.
Сквозником в проем дверной,
От полатей в сени,
Потянуло, а стеной
Двигаются тени!
Вдруг зажглись глаза в ночи,
Дым пошел обилен.
Охнул барин: на печи
Села птица филин.
Волк избой проходит, страх!
Он ружье бы в руки,
Да не может: на руках
Узами гадюки!
«Боже, боже, помоги!» —
Никодим взмолился;
Тут в избу средь дымной мги
И медведь ввалился.
Клык в две пяди показал,
Сел у крынки с квасом,
И помещику сказал
Человечьим гласом:
«Отвечай, собачий сын,
Али несдобруешь:
Ты слеги себе на тын
Из лесу воруешь?
Рыбу ты манил в садки
В хитрости-коварстве?
Ты уставливал силки
Во медвежьем царстве?
Не солги, избудешь бед,
Правда не обуза:
Ты зайчатиной в обед
Набиваешь пузо?» —
«Пощади!» — «Я не шучу,
Хамово сословье.
Коль попался палачу,
Вот тебе условье:
Я заступник беднякам
И уйду довольной,
Коль свободу мужикам
Грамотою вольной
Ты даруешь. Если ж нет,
Растерзаю скрягу,
Не прознает белый свет,
Кто задрал беднягу.
Кончим миром, я спрошу
Перед казнью близкой?» —
«Миром, миром! Подпишу!
Вот и лист ревизской». —
«Подрядился, так пиши,
Не трясись, умучен:
Я, медведь, в своей глуши
Грамоте не учен.
Аккуратно, не зевай,
Гладко, без колдобин.
Пощажен ты. Прощевай,
Да не хлипай, Злобин».
IX
Время свадьбы настает:
Заверть ветровая,
На поляной космы вьет
Туча громовая.
Смрадом веет от реки,
Жуть как на погосте,
Средь поляны на пеньки
Порасселись гости:
Прибыл черт, что дар принес —
Преисподней молот,
Были там двуглавый пес,
Вурдалак и волот,
Леший, мавки, водяной
Да Кощея челядь:
Разостлалась пеленой
Вся лесная нелюдь.
Подошел и сел в купырь,
Кисы за сестрицей,
Припозднившийся упырь
С женкой упырицей.
А поляны посередь,
Корчи у разлапой,
Сел и давешний медведь,
Шельма косолапой.
Каркнул вран: «Кончай возню!»
С кафедры-насесту —
Царь Кощей к венчальну пню
Сам ведет невесту:
«Ну, Иван, душа моя,
Голубок мой сизой,
Днесь тебя венчаю я
С донюшкою Кисой.
Хоть меня земли всея
Почитают злюкой,
Вот и вольная твоя
С барской закорюкой.
Ох, разжалобил отца,
Умилил, поганец:
Вот и пудик золотца
Во солдатский ранец;
Сера плещет озерцом,
Ждет молодоженов.
Что ж, обнимешься с отцом
В час венчальных звонов?» —
«Ишь, Кощей, как дочь твоя
Рылом развертелась!
Не пойду за грымзу я,
Мне перехотелось.
Обещал — не понуждай,
Не хочу за Кису,
Ты другую мне подай,
Я хочу Анфису!»
Сестры тут как заорут,
Свились да вкогтились,
Да и разом в серный пруд
Парой покатились.
Царь кричит: «Кикима-мать,
Что визжишь-стенаешь!?
Прыгай девок разнимать,
Ты ж их, злыдней, знаешь!
Ох, кровиночки мои,
Доведут до смерти!
Помогайте, холуи,
Что стоите, черти?»
Крик, содом, галдеж и грай,
Брань, и среди гаму
Злая нечисть через край
Скопом скачет в яму.
Рожу царь оборотил
Меж грызни и ору,
Видит: воин подхватил
Сидор свой и деру!
«Эй вы, верные мужи,
Егозить заместо,
Жениха держи, держи! —
Голосит невеста, —
Леший, резвоногий бес,
Догони нахала!» —
Тут и молния с небес
В лужу серы пала.
Полыхнуло пламенцо
Облаком вселенским,
Стало серы озерцо
Тартаром геенским.
Жар как в бане, хоть ты сгинь,
Дыма змеи вьются,
Лезет на берег сарынь,
Вылезли, плюются.
Встал Кощей на прелый пень
И промолвил, хмурый:
«Оплошал-то я, глупень,
Олух туподурый!
Ну да ладно, долог век
У царя лесного:
Ходит лесом человек,
Попадет мне снова,
И тогда уж по уму
Пособлю дитяти:
Выдать дочку потому
Всяк мечтает тятя».
А Иван себе идет,
Из солдат уволен,
К той, кто мужа дома ждет,
Сам богат и волен,
Тянет сидор рамена,
Злато, чай, не перья:
«Одарю тебя, жена,
Сытостью теперь я».
Ковыляет мужичок
Трактом — что ж такого?
Шел, мусоля чубучок,
И пришел в Савково,
Женку с сыном приобнял
Да велел сбираться,
Две подводы принанял
Да и съехал, братцы,
Счастье вольное искать
Царства где-то с краю,
А случилось ли снискать,
Я того не знаю.
X
Грех доверчивых пужать,
Тех, кто прост, не трогай,
Но случится проезжать
Муромской дорогой,
Ночь ли, стужа, валит снег,
Треснула подкова —
Не ищи себе ночлег
Около Савкова.
Нукай соню ямщика:
Не пора рядиться,
Поспешай, кати, пока
Въедешь в Ковардицы.
Паче же, прошу добром,
Хлеб свой не вотще ем,
Не ходи с дороги в дром —
Свидишься с Кощеем.
Коль услышишь, в кабаке
Начал кто божиться,
Что возможно в дубняке
Золотом разжиться,
Тех видал он, кто металл
В чаще раздобыли,
Знай: пьянчужка не слыхал
Этой нашей были.
Легковерные мужи
Правду тем и херят:
Ты им истину скажи —
Все равно не верят.
Дурням роскоши искус
Подпирает веру.
Ухватил? Мотай на ус,
Да и пей-то в меру.