Благие стоны заводских гудков,
конвейеров бегущих, словно время,
сквозь жерло огнедышащих цехов.
Русалочье зевающее племя
плывёт навстречу ближней проходной,
сквозь тёмный лес тяжеловесных правил.
И мысли их текут наперебой,
напоминая бред стучащих клавиш.
Им во спасенье ложь: о где-то там,
о принципах, грядущем завтра..., скоро.
Но прибивает убывших к бортам
под натиском свинцового измора.
Из черноты небес и звёздных крон
нисходит ночь со вкусом смертной гущи.
И превращает веское в планктон,
живую плоть в лежалый грунт гниющий.
Запомни эту боль, ихтиозавр,
и запахи рыбацкие, и невод!
И как тянул на дно пахучий лавр
детёнышей не ведающей Евы.
А ты стоял, и зубы скалил, и
врастало в грудь железо арматуры.
И не было – ни капельки любви,
ни ангелов на небе белокурых.