***
Толи в песках пустыни, толи в речной тиши,
Толи в трущобах затхлых, с запахом анаши
Игорю запретили. Более не пиши.
Он ошалел как будто, сжал между пальцев мел.
Как это так - а Будда? Он ведь права имел!
А Сатана - ведь тоже, гадина, он писал,
На Одиссею похоже или на мадригал.
Мне почему ж нельзя - а - я-то чем хуже их!
Эй, Марик Твен, козявка, слышь ты, эй, Стивка Кинг!
Я вам назло, злодеям, весь испишу забор.
Я вас сожгу идеей, в вас поселю позор!
Я не один - со мною Гоголь, Толстой, Куприн!
Льем в вашу паранойю русской любви зарин!
Федор Михалыч, здравствуй! Здравствуй, Петр Ильич!
Есенин вам в ваши пасти! Маяковский вам в паралич!
Оригинал:
***
Русская литература, ласковая жена,
в городе Николаеве нынче запрещена.
Разрешены аборты, пытки и кокаин.
Русской литературы нету для украин.
Разрешены Макдональдс, Будда и Сатана.
Русская литература нынче запрещена.
В городе Кропивницком, бывший Кировоград
русской литературе больше никто не рад.
В Екатеринославе, на берегу Днепра.
знать не желают росчерк пушкинского пера.
Прокляли в Конотопе нашу "Войну и мир".
Будете как в Европе, каждый себе Шекспир.
Видно за океаном пламя от русских книг.
Не дописав романа, празднует Стивен Кинг.
Было в семье три брата, нынче осталось два.
Сами ли виноваты, карма ли такова?
Горькие ли берёзы? Жёсткий ли алфавит?
Карцер для русской прозы будет битком набит.
Но как слеза ребёнка или кислотный тест,
русская запрещёнка стены насквозь проест.