Как шальная, в окна стучалась вьюга,
Беззащитно липли к стеклу снежинки…
Ты был с бедной шхуны отважным юнгой,
Я твоей единственной пассажиркой.
Ерундой казались и храп соседский,
И трояк в зачетке, и скудный ужин.
За стеклом в шкафу танцевали нецкэ,
Хоть кровать была односпалки уже.
Фонарем дворовым качалась мачта…
И наполнив чайничек из-под крана,
Ты шептал мне: «Знаешь? Улун и матчу,
А не просто чай, пьют в далёких странах»
Я-то слов таких отродясь не знала:
«Чай и чай, а это – синоним просто?»—
Говорила, кутаясь в одеяло,
И старалась быть до смешного взрослой.
И летела шхуна во мгле чернильной,
Пробивая завеси белых кружев,
И нестройно бились о борт чаинки,
И кружилось счастье в щербатой кружке,
Нас двоих к себе прижимая нежно,
Будто мы уже не плывем, а тонем…
…Я потом искала в морях безбрежных,
Но к тебе - увы- не нашла синоним.