Немытый стол, захватанный стакан
Замок, едва прикрученный на двери,
Жил дядя Жора, бывший мореман,
К любому собеседнику с доверьем.
Он тельника на майку не менял,
Но помню, как дугой его согнуло,
Когда сынок в Афгане запропал,
А вслед жена однажды не проснулась.
Пил, не трезвея, мертвое вино,
Хранил в кладовке две гантели сына,
И, глядя в запыленное окно,
Всё ждал и ждал жену из магазина.
За сорок лет забыть бы мне о нём,
С лихвой отведав собственного горя,
Да, видимо, неладно мы живём
Коль память возвращает к дяде Жоре.