Эта женщина слишком сильная, идет криком ко всем чужим,
Проворачивается играми, никогда не внимает им.
Называете ее идолом, но считаете подлецом,
А она хочет, чтобы дочь ее не встречалась с немым концом.
И летит, разлетаясь вдребезги, и не слушает людской рок,
Вы же громко все осуждаете и подводите свой итог.
"Она глупая, просто неженка, и скрывается под испуг!"
Для неё будет главным подвигом, если дети не упадут.
Там мужчина, уставший, пьяненький. Он, шатаясь, присел поесть.
"Разве нужно к таким ломиться!?"
Разве можно к ним в душу лезть?
Он ступает меж детских башенок. Он не знает зачем запил..
Ему больно и тошно, знаете, - он ребёнка похоронил...
Дома милая безутешная, к ней вернётся, стерев слезу:
"Подарю всё тебе, любимая, дай, пожалуйста, обниму,
Не виновна ты, хватит стонами сотрясать наш родимый дом...
Мы запомним его любимая, мы к нему полетим потом... "
Седовласая и с морщинами, там старушка в углу сидит,
Она криком врачу и паникой что-то громче других вопит.
"Что ж ты, старая, всё тут топчешься, люди тоже сидят не зря!"
Пересадка у её внученьки, и погибла здесь вся семья...
"Дура дурою, поколение, на себя посмотри, старуха!"
А она на полу, на кафеле, ждет вердикта врача-хирурга..
Так бессовестно обсуждаете, так нелепо вопите матами,
Ей еще говорить девчоночке, что и мамы уже и папы нет.
Так бывает, что все, не зная, первым делом на всех шумят,
А у многих - пара отчаянья, а у многих - сердца болят.
Что ж ты делаешь, что глумишься? Иль ты думаешь, что ты прав?
Осудишь их и испаришься, так судьбы до конца не знав...
Мамы, папы, детишки, бабушки, и дедулечки за окном
Прячут семьи свои в квартирках, под огромным своим зонтом.
Вы не знаете, что настигнет вас через год или может пять...
Не судите так строго общество, боль ведь может и вас объять.