А к сорока в излюбленном меню
стираются все вкусы. Замечаю,
что равнозначно ем и кашу с чаем,
и лобстера на Пятой авеню.
И ведомо лишь длинному рублю,
что я закину в каменную топку.
Бывает муж в Ашане спросит робко:
ты хочешь виноград или дор блю?
Отказываюсь. Больше не люблю.
Мне все спокойней кажутся моря,
и волны светят пущей бирюзою,
выбрасывая в ил из мезозоя
оранжевые капли янтаря.
И чайки на свету его парят.
Все зеленей становятся леса
и с каждым днем они уютней дома.
А город, словно неиробластома
раскинул метастазой адреса.
Мне нечего и некому писать.
И ноет в стужу старый перелом,
и за вином теперь хожу в пижаме,
и хочется не в Геленджик, а к маме,
чтобы опять почувствовать тепло.