Алексаныч заведовал соседней лабораторией и был славен, кроме прочего, повышенной оригинальностью деяний и высказываний (чуть ли не на уровне творческих плоскоземельщиков), а к тому ещё и страстным баннолюбием в экспедициях.
(Всякое лето в ущерб отпускам и прочим семейным ценностям мы, яко профи, почитали "полевым сезоном" добывания финансового урожая где-нибудь "в краю белых ночей", с их двойным полярным коэффициентом за полевые плюс морские работы. А что на полудиком берегу или на ошалевшем от бесконечных вахт (и подвахт) кораблике столь отогревает душу как нечёрная поморская банька или судовая сауна-самоделка, гордость и радость команды?)
Участник Великой Отечественной на Каспии (Рассказывал: курсантом ходил в десант на Решт, откуда по ним разок из пушки пальнули: аж каменным ядром, прям из осьмнадцатого века!..) и на Карельском (Рассказывал: ночной атакой с его военно-гидрографическим обучением брал полувзводом пеших разведчиков высоту "Кудрявая" по уму, а не "все скопом" по Суворовской «Науке побеждать» как до того там под финскими пулемётами "умылись кровью" две роты.), кандидат тех.наук, почти перворазрядный шахматист (Горжусь, что на местном "шахтурнире" удалось уесть его ферзя и продуть лишь "по времени", в позиции 'чуть ли не ничейной'...), бильярдист и преферансист согласно 'хорошей морской практике'..,
Но, подпавший под нелепость "Хрущовского сокращения" самым нелепым образом, просчитав на пару ходов вперёд, что "строевых" офицеров уж точно сокращать не станут и ради этого из службы обеспечения перешедший "в строй" на лейтенантскую должность (Просчитавшись: "кап два" на лейтенантской должности оказался первым "на вылет".).,
Законно завлабствовал по конкурсу.
Но тут институт затеял очередную структурную оптимизацию и его лабораторию съединили с парой тематических групп, оставив Алексаныча без должности с нарушением трудового законодательства.
Завязалась тяжба. Позиция Алексаныча выглядела отменной. Он уже просчитал все ожидаемые компенсации, выгоды и преференции.,
Тогда новый директор института навестил наш переферийный Ленинградский отдел и как-то с ним договорился. Похоже — обманул. И стал к концу брежневских времён Алексаныч сотрудником "в опасной зоне на вылет" (Так уж карта легла...).,
И потому — сверхактивным:
Брался за любую работу ещё до распределения обязанностей, авансом.
Но как!.: Его предложения и варианты технологических текстов и формул были фантастически непригодны для дела, равно как и его варианты структуры документов.
Но именно в этом и заключалась исключительная чрезвычайная Алексанычева незаменимость: пока народ раздумывал, кому что да как лучше сделать, Он уже выставлял абсолютно негодный вариант.
Теперь-то становилось ясно, как не делать ни в коем случае!
Раздражения от знакомства с Алексанычевыми опусами обычно с лихвой хватало для благополучного достижения вполне приличных результатов.
Отчего Алексаныч становился неизменным формальным соучастником всех выполненных работ. Правда, — самым-самым последним в списке.
А Он, вроде-как, и не особо на то обижался, весь в загаре от запала просчёта новопрорастающих идей
_____