Тончайшей иглой с еле видимым ушком
когда-то низала стеклярус на нитку,
работа казалась забавной игрушкой –
сегодня для глаз моих сделалась пыткой…
Когда я впервые услышала Пресли,
его рок-н-ролл, я, танцуя, сказала,
что в жизни меня не увидите в кресле –
теперь это лучшее место для зада…
Когда получала внаём свою душу
(вернуть-то её предстоит после morte),
божилась – огонь в ней не будет потушен –
но видимо им и спалила аорту.
Когда на восход, там, где юность крылата,
окутана розовой дымкой наива,
смотрела я долго – казалось, закат я
не скоро увижу –
в багровых наплывах
он всё же приходит…
Когда я чертила
круги на воде и квадраты на чёрном,
не думала я, что не хватит чернила
на длинную повесть, что жизнь веретённо
смотают, как нитку на беглую шпульку,
и morte на vita наложат сурово;
песочных часов пересыплется струйка –
останется горсточка пепла седого…
23.05