Володя, спи спокойно.
Светлая тебе память.
Эпиграф.
Мы все косячим понемногу…
Есть множество крылатых выражений; рифмованных и прозаических, смешных, грустных, назидательных, общеизвестных и понятных только узкому кругу посвящённых.
«Эка банальность»,– скажет кто-то.
Да, согласен.
И, тем не менее, хочу рассказать историю рождения одной присказки, в чём-то даже эвфемизма, смысл которого был понятен только немногим участникам описываемых событий, а станет и тем, кто дочитает моё велеречивое повествование до конца.
В конце восьмидесятых годов прошлого века одна шестая часть суши (не японской еды, а поверхности, не покрытой водой), выбрала путь капиталистического развития и начала, сама того не желая, с необычайным усердием на собственном опыте убеждаться в справедливости бальзаковского наблюдения, что «за всяким большим состоянием кроется преступление».
Уголовное право тех лихих лет предусматривало, конечно, воздаяние за вольное цитирование сентенции из раннехристианской книги Дидахе «Господь велел делиться».
Но степень этого воздаяния по критерию доход/издержки была явно гуманней воздаяния за «традиционные» способы отъёма денег.
Если за кражу можно было получить десятилетку (про разбой с бандитизмом даже подумать страшно), то к вымогательству закон относился в три раза мягче, а с положительными характеристиками из ЖЭКа срок мог стать и вовсе условным.
И всё же отдельные, особо ретивые стяжатели чужого, умудрялись попадать на зоны, где красочно живописали находившимся в долгой изоляции, а потому не сильно сведущим в реалиях текущей обстановки сидельцам преимущества новомодной уголовной профессии.
И вот один из классических «синих» (так «в те времена укромные, теперь почти былинные» братки, в массе своей ещё не судимые, окрестили «традиционных» уголовников из-за многочисленных татуировок), по выходе из мест не столь отдалённых собрал небольшую группу заинтересованных в быстром обогащении единомышленников и вышел на охоту в заповедник непуганых барыг.
Зверь, как полагается в заповеднике, был расслаблен, беспечен и даже не думал скрываться от охотников.
Этим зверем оказался обычный студент, живший в обычной студенческой общаге на обычную студенческую стипендию и редкие продовольственные посылки с Малой Родины.
Гормоны играли в студенческой крови, парню хотелось всего, много, сразу, но прежде всего – внимания и благорасположенности сверстниц.
Биологам хорошо известно, что в дикой природе самкам, не подпускающим к себе самцов без подношений, зачастую приносят обманки вместо реальных даров.
Студент пошёл тем же путём.
Нет, он не пытался выдать обмотанную паутиной былинку за толстую муху, как пауки семейства Pisauridae, он в духе времени распустил слух о крутом собственном бизнесе.
Бахвальство пацана попало, в том числе, в уши стяжателей халявы.
«Во дела, не врал браток! И вправду заповедник»,– обрадовались наши антигерои.
И, не успев воспользоваться готовностью впечатлившихся слушательниц к созданию материально обеспеченной семьи, студент на глазах изумлённой публики был насильственно изъят из потенциального гарема и помещён в суровую обстановку наркопритона.
Незнакомые мужчины сообщили лжемиллионеру, что их чрезвычайно огорчает отсутствие финансовых возможностей вести образ жизни, подобающий джентльменам, невинно репрессированным несправедливым уголовным судом; что отсутствие тяжких повреждений студенческого организма – не повод сомневаться в серьёзности намерений получать пассивный доход чужого от бизнеса, а уверения «нувориша», что его с кем-то спутали, оскорбляют ранимые души потенциальных рантье.
Нынешний читатель не поверит, что без мобильных средств связи пленный студиозус сумел связаться с друзьями и озаботить их сбором средств для выкупа, а вот поди ж ты…
Каждый, кто читает этот правдивый рассказ, хоть раз видел киношные варианты передачи выкупа.
Похитители после отсидки тоже сходили в видеосалон (помните, были такие чуть не на каждом углу) и, не мудрствуя лукаво, с предельно убедительными и максимально суровыми интонациями в голосе назначили встречу в многолюдном месте и запросили деньги мелкими, бывшими в употреблении купюрами.
И опять должен отдать должное умению оговорить такую кучу нюансов и назначить посредника исключительно по проводной связи.
Пометавшись по друзьям и знакомым, но не найдя нужной суммы, «доверенное лицо» предприняло действия, на недопустимости которых особо настаивали получатели выкупа.
Да, это было обращение в милицию.
Милиционерам предстояло произвести в людном месте освобождение студента и захват с поличным активно не согласных с этим похитителей, численность и вооружение которых, равно, как степень решимости живыми не сдаваться, известны не были.
И, да, чуть не забыл, было необходимо одновременно озаботиться сбором доказательств: в присутствии двух понятых составить протоколы осмотра места происшествия и личного досмотра каждого задержанного.
Тематические сериалы про эти тонкости умалчивают, простим сценаристам: от них требуют динамичности сюжета и экономного расходования дорогого эфирного времени.
Одним из доказательств совершённого похитителями негодяйства должно было служить изъятие у них полученного выкупа.
А выкупом, напомню, должны служить денежные знаки, которых ни у похищенного со товарищи, ни у правоохранителей в годных количествах не водилось.
Юридические и физические лица, у которых имелась искомая сумма, оказались маловпечатлительными жадинами, не готовыми рисковать кровной наличностью ради здоровья хвастливого вьюноши.
Оставался единственный вариант: делать «куклу».
В кабинете бывшего парткома нашлись какие-то бланки, которые нарезали на прямоугольники подходящего размера, сложили в стопки, раскрасили красным карандашом, упаковали получившиеся стопки в несколько полупрозрачных пакетов, обмотали изрядным количеством скотча.
Получилось нечто, способное на пару минут – а большего и не требовалось – выглядеть, как банковские упаковки советских десятирублёвок.
План поимки стяжателей чужого был незамысловат: как только посредник передаёт «выкуп», находящийся в прямой видимости опер снимает шапку, что служит сигналом к задержанию заранее вычисленных «братков».
Двух минут для этого было раза в четыре больше, чем нужно.
Местом передачи выкупа негодяями была выбрана Пушкинская площадь, компактная, но имеющая прямые выходы на Невский, Лиговку и менее оживлённую, зато со множеством ответвлений и проходных дворов Пушкинскую улицу.
Остаться на площади незамеченным – та ещё проблема.
Заранее прибывшие люди в штатском изо всех сил изображали прогуливающихся бездельников, оживлённо болтали по таксофонам с отрезанными трубками, почти незаметно выглядывали из приоткрытых дверей парадных, тогда ещё не оборудованных домофонами.
Каково же было удивление оперативников, когда они заметили персонажа, практически без купюр воспроизводившего их действия.
Столкнувшись с ним нос к носу в третий раз, опера, вместо того, чтобы поздороваться со старым знакомым, сочли за благо прояснить нюансы его поведения в спартанской обстановке местного опорного пункта милиции.
Препровождённый туда парнишка оказался знакомцем похищенного, решившим стать очевидцем и, если не деньгами, то хотя бы своими свидетельскими показаниями помочь приятелю.
Руководитель операции был чрезвычайно возмущён своеволием подчинённых.
Доводы, обосновывающие отсутствие альтернатив задержанию назойливого очевидца, были проигнорированы и было дано строжайшее указание впредь без команды ничего не предпринимать.
Вы ждёте чего-то, типа «потянулись долгие минуты ожидания»?
Таки вы ошиблись. Бандосы не заставили себя ждать.
Вначале «нарисовался» наблюдатель, а вскорости появился «Иж-Комби», из которого двое хмурых мужчин в спортивных костюмах вывели «терпилу».
Все трое приблизились к посреднику.
Короткий разговор, передача пакета с куклой, похитители вместе с похищенным возвращаются в «ижачок» и с присоединившимся наблюдателем беспрепятственно уезжают.
Параллельно происходит то, что должно было произойти согласно закону Мёрфи: прохожие перекрывают видимость оперативнику, который должен подать сигнал к задержанию.
Группы, наблюдающее действо с других ракурсов, докладывают руководителю, что настал момент для захвата, но руководитель требует не предпринимать никаких действий до снятия с головы шапки, напоминая о последствиях самовольства.
Так и хочется написать «а когда дым развеялся». Собственно, если хочется, отчего бы не написать?
В общем, когда дым развеялся и опер, увидев посредника без «куклы», снял с головы шапку, задерживать было некого.
Посредник дрожащим голосом передал рассказ похищенного о крайнем дискомфорте, который он претерпевает в окружении агрессивных личностей, обитающих в месте его недобровольного пребывания, и о невесёлых перспективах, которые ему сулят, если что-то пойдёт не так.
«Триндец студенту»,– вслух никто не произнёс, но взгляды, как известно, бывают красноречивее слов.
Ещё одна фраза-клише «расчёт оказался верным» тоже не будет лишней.
Это, если вы не забыли, про две минуты, за которые становится понятно, что в пакете вовсе не пачки денег.
«Нас кинули»!,– сообразили похитители.
«Щас мы объясним, что подобные подставы принято смывать кровью»,– решили похитители.
«А ну-ка быстро назад»,– скомандовали похитители «рулевому».
И вот машина с похищенным и уголовниками, которая сперва растворилась в транспортном потоке, внезапно припарковалась на том же самом месте.
Команды на задержание не потребовалось. Все, кто находился в машине, были обездвижены, извлечены из салона (водитель, единственный пристёгнутый ремнём, покидал свой пепелац едва ли не вместе с креслом), лишены кухонных ножей, прихваченных за неимением более солидных «аргументов», и с заломленными руками препровождены в уже известный опорный пункт.
Как выяснилось, негодование похитителей от обмана было настолько велико, что
типографская надпись «ГУВД Леноблгорисполкомов» на листах «куклы» осталась не замеченной.
«Побеждает всегда сильнейший. Сегодня сила была на нашей стороне»,– подвёл итог руководитель.
Ничего не ответили опера, но взгляд бывает… вы помните.
С тех пор фраза «сегодня сила была на нашей стороне» имела для посвящённых особое значение.
А теперь имеет и для вас.