Домой

 
 
 
 
Я еду на такси, таксист довольно крут:
он слушает "Дорзов" и в казакине белом.
Я вышел из такси — и соловьи орут,
хотя ещё совсем недавно вьюга пела.

И песни их всё те ж, что тридцать лет назад
(и соловьёв, и "Doors"), но мир преображают.
Понюхаю сирень я и покину сад,
и вся земля моя, дремучая, большая,

меня окатит сном, я поднимусь домой,
где холод и покой, и ветер завывает,
и я открою дверь — а там, о боже мой,
любимая поёт, смеётся, как живая.

  19-20.V.23