Пешком по судорогам троп
в конвульсии глухих ущелий,
где тишина лежит, как труп,
и все кругом осиротели.
Распадки бредят о былом
величии своих разломов
и прячут в ближний бурелом
тоски недогрызенный ломоть.
Унылых гор пустой бугор
топорщится одутловато,
стирая дней распухший горб
о кремний красного заката.
И негде гнезда вить ветрам,
чтоб вывести в них дуновенья,
которыми ты по утрам
взвиваешь пламя вдохновенья.