Из тюрьмы мегаполиса полулюдьми
Мы сбежали на поиски вечной любви,
И бродили по пыльным дорогам пешком
С перешитым из галстуков спальным мешком.
Иногда, как еноты, у всех на виду
В деревнях воровали простую еду,
И пекли молодую картошку луны
На углях из созвездий галактик иных.
Эту вечную повесть
В бурьяне по пояс
Нашёптывал поезд
Стихами колес,
Пока наше лето
Не спряталось где-то
За солнцем согретый
Утёс.
Я проснулся и вышел на берег один,
Словно кто-то неслышно меня разбудил.
Почему-то я вспомнил отца своего,
Мне, как будто, почудился голос его.
Я теперь понимаю, в конце-то концов,
Это просто был вечного времени зов.
А тогда я заплакал, и горечь потерь
Отворила мне сердце, как ржавую дверь.
Эту вечную повесть
В бурьяне по пояс
Нашёптывал поезд
Стихами колес,
Пока наше лето
Не спряталось где-то
За солнцем согретый
Утёс.
Мы болтали ногами над краем земли
И с небес наблюдали, насколько могли,
Как задумчиво лижет волна языком
Пересохшие губы своих берегов.
А потом, когда вечер крыла распростёр,
Мы бросали одежду в закат, как в костёр,
Чтобы осень наутро найти не могла
Отпустившие души земные тела.
Эту вечную повесть
В бурьяне по пояс
Нашёптывал поезд
Стихами колес,
Пока наше лето
Не спряталось где-то
За солнцем согретый
Утёс.
В поэмах воспетый
Утёс.