Закручивать восьмую самокрутку
И убивать себя всецело лень.
И будто ты отдал свою мне куртку,
Как нас застал дымящийся апрель.
Под пеплом на пожарище вселенском
Не нахожу своих любимых ног
И мягко говоря чего по-женски.
И стоил данного конца такой итог?
Сначала загорелась кладовая,
Затем на кухню перешёл огонь.
И воду из ведра переливая,
Я обожгла лишь левую ладонь.
И кожа слиплась. И запахло солью,
И голова водила хоровод.
И не смогла распорядиться ролью,
Как только что пришедший педагог.
И сколько лет горело мое тело,
Мой дом и храм, воспоминанья, годы?
И правая рука вдруг онемела.
А я сидела и ждала погоды,
Надеялась, природа даст мне сил,
Пришлет мне ливень и потушит дом.
И так же: сколько ты бы не просил,
Тебя я оставляла на потом.
Смотрю горит чердак, входная дверь,
Гостиная и спальня вместе шаят.
И кто-то в дверь стучится. Не апрель?
Но этого никто не угадает.
И вещи выносить свои нет сил.
И накопления в жизни - ад, не рай -
Пусть все горит! Меня ты не спросил.
Сгорела хата - и сгори сарай!
Что сохраниться, то угодно богу.
Но богу наплевать на мой сервиз,
И с ним мы не дойдем до диалога,
Но мы пойдем прямолинейно вниз.
Природа поздно мне послала тучи -
Сгорело всё, считая до трусов.
И жизнь меня же ничему не учит:
Не научила даже клеить мужиков.
А склеивать себя могу я снова.
Из обгоревших сколотить досок
Дом я сумею вновь, вот только
Не нахожу своих любимых ног.