На пристани темно. Цепями успокоен,
мой маленький баркас пытается совпасть
с такими же, как сам, что жмутся здесь потрое,
чтоб в только бы туда, в уродство, не упасть.
Уродство как печаль по прожитому в муке,
израненных тоской по будущему грез,
в котором бес возьмет твой выдох на поруки
под вдохи, что никем не приняты всерьез.
Обиды глубина и страсти вожделенье…
Какая, к фонарям, мне разница, зачем
Он будет принимать мое стихотворенье,
коль я давно пропал в непонятой капче.
И.. да, за мной лишь пыль. А мир хотел Шекспира,
отыгранного так, как пятницы заря,
заставившая врать субботнему кумиру,
погрязшему в других… по-видимому - зря.