Мой многострадальный венок. Вторая часть триптиха венков о Лавре. Написан в 1999 году, 1-11 января. В том же году триптих должны были напечатать как книжку в издательстве Лавры. Была бы сувенирная книжка. Но редакторши решили внести свои правки, и улучшали до тех пор, пока я не перестала узнавать свой текст, тогда я взяла его и ушла восвояси. Так он и лежит 23 года в моем столе.
По счету это - мой 11 венок сонетов.
Вот, теперь можно прочитать.
В том, что книжка не увидела свет - свои плюсы: я решила, что формат триптиха венков сонетов меня очень сдерживает, и написала книгу стихов с той же композицией - три круга прогулки вокруг Лавры - но в свободной форме. Получилась книга "Сергиев Город", поэтический путеводитель. Вот ее мы, нашей семьей, за свой счет и напечатали. Прекрасные гравюры подарила книге художница Татьяна Киселёва. "Сергиев Город" стал настоящей редкостью.
Первый круг - посадские храмы, второй - башни Лавры, третий - храмы внутри Лавры. Книга есть в центральных библиотеках страны.
Слава Богу за всё!
1.
Заснежена великая равнина.
Здесь полночь кроны будет украшать
Мерцаньем звёзд. Здесь, вечностью хранима,
Заснежена великая душа.
Она слышна, как песня серафима.
Она незрима, как духовный шаг,
И невредима, кто бы ни решал
Пройти, её поправ пятою, мимо.
Моя Россия! В бедах да в войне
Под спудом льда ты сохранила нежность.
Как новый путь, век новый начался.
И вновь Святой Георгий на коне!
Заснежено родное Радонежье,
Под зимней шубой спят во тьме леса.
2.
Под зимней шубой спят во тьме леса.
Снега метут по радонежским далям.
В святую ночь Христова Рождества
Лучи Звезды надежду людям дали.
Так приезжай сюда, пожалуй сам,
Окрепни в вере, утоли печали,
Колоколов почувствуй голоса:
Сквозь времена они сердцам звучали!
Так приезжай! А коль не суждено -
Духовный взор впряги, пусти в дорогу -
И он быстрей коней поспеет, но -
Корм для него сложней достать немного.
Не правда ли, нужна иная сила...
Звезду седое небо уронило.
3.
Звезду седое небо уронило -
Уронишь ли слезинку на сонет,
Читатель милый? Нет? Ну нет так нет.
Но как бы слабый контур я хранила!
Похожий на звезду застывший след,
На бриллиант, который огранила
Моя любовь, что так легко ранима -
А острым граням миллионы лет.
Вот, небо голубее, чем глаза -
В твоих очах горит заката злато -
Отзывчивее небо, и когда-то
Дождусь - падёт небесная слеза.
А ты всё пролистаешь до конца -
И вновь бесстрастна летопись лица.
4
И вновь бесстрастна летопись лица.
Открытостью гордимся мы едва ли.
Прочтём ли верно, что от Праотца
Досталось нам на каменных скрижалях?
Откроем ли, что камни сохраняли?
Дождёмся ли от тайны письмеца?
Вот стены Лавры с ровными краями -
Скрывает мощь летучая краса.
К Святым воротам мы с тобой идём -
Но полно, милый друг! Давай помедлим -
Быть может, встреча с тайным вовсе не для
Того, чтоб мы спешили! Подождём,
И, может, нужный лад найдут сердца
В тиши полночной возле Маковца.
5.
В тиши полночной возле Маковца
Недвижно время, а душа в смятеньи:
Вся Лавра - словно след слезы Отца,
Слезы священнотайного волненья.
Здесь контур стен сохранен, аки встарь, -
А сколькое сметали поколенья!
Недвижно небо: мы пройдём, как тени -
Но знает время, где холоп, где царь.
Вот праздничная Пятницкая башня,
Вот церковь Параскевы и подол.
Здесь был базар, и люд торговый шёл
Пытать судьбу, умножить рубль вчерашний.
Но сквозь года и дни неразличимы -
Вздыхает снег, незримы херувимы.
6.
Вздыхает снег, незримо херувимы,
Как лепестки костра, во тьме скользят.
А мы с тобой шагаем на закат,
Подол широкобокой башни минув.
А вслед за ней, как девница-краса,
Видна малютка Луковая: мним мы -
Весь мир ей люб: окошечки-глаза
Распахнуты во все края равнины.
Но это страж! Военная гроза
Сметала всё - "Обители не быти!"
И скатывались жизни, как с лица
Лились бы слёзы. - Нет, жива обитель!
И звоны у небесного крыльца
Доносят песнь о царствии Отца!
7.
Доносят весть о царствии Отца
Из глубины веков слова историй:
Чтоб Троица сияла на престоле,
Дарили ей прапрадеды сердца!
Я рассказать хотела до конца,
Как панские войска несли нам горе,
Но взорван был подкоп у стен, и вскоре
Пришла победа! Славен русский царь!
Оставило нам время имена
Крестьян отважных: Никона и Слоты.
Взорвав подкоп, сгорели. Позолота
На куполе недаром воззжена.
Беспамятный пройдёт и канет мимо.
А Лавра вечной силою хранима!
8.
О Лавра! Вечной силою хранима!
А ты храним своею ближней - мной.
Не так ли? - Мы у башни Водяной,
Что выше всех - и больше всех ранима.
Но трещинам не сладить со стеной.
Ей стан стянули обручи, - за ними
Спокоен кладезь с влагой ледяной:
На белоснежных стенах белый иней.
А было: из распахнутых ворот
Рвалось на битву пламя, словно кони.
И сколькие пропали в той погоне!
Но помним: Суетой назвался тот,
Кто вышел пеш на вражий полк в пыли...
Смиряясь, этой силе ты внемли!
9.
Смиренно этой силе ты внемли:
В ней мощь мирян и прозорливость духа,
В ней память предков, власть родной земли -
Да не захватит Русь мою разруха! -
В ней красота ремёсел, что могли
От века в век идти, от деда к внуку,
Чтоб драгоценный промысел несли
Сквозь вечных хаос золотые руки.
Вот под обрывом вьётся Кончура -
Пивная башня на холме высоком -
Варились в ней меды, бродили соком -
Келарская видна с Пивною рядом,
Там - Плотничья. Ах, удаль мастерства!
Что наши речи значат с нею рядом?
10.
Что наши речи значат? С нею рядом
Бессмысленна любая наша речь -
Я о любви подумала. Награда
Или мученье бесконечность встреч?
Иду к тебе, как странница - за взглядом,
Стремясь в веках твой образ уберечь -
Уберегу лишь в днях своих, и надо
Признать, что дни самой не устеречь...
Так пусть они сгорают светозарно!
Вот видишь - башня Каличья. И к ней
Калики шли - стекались не к базару,
А к противоположной стороне.
Ведь здесь в тиши, у северной земли,
Одни молитвы рядом быть могли.
11.
О, дни молитвы! Рядом быть могли
В дни строгого поста, весной священной,
В преддверьи Пасхи - здесь со всей земли
Паломники - и впрямь, со всей Вселенной.
Возы скрипели, таяли огни,
И богомольцы, помня о лишеньях,
Текли благодарить... И у могил
В лампадках перемигивались тени.
Здесь Пушкин мог пройти в толпе любой -
Одетый так, как люди у просвирен -
Не их ли речью двести лет он с миром
Глаголет? - Он был скрыт простым нарядом!
Оправданна лишь честность пред собой,
Иное - прах перед Всесущим Взглядом.
12.
Иное - прах перед Всесущим Взглядом,
Иное - смех, игра. Но мастерство,
Но соразмерность прихоти и лада!
Всё творчество - лишь средство для него.
Морозный запах звёзд дымит, как ладан -
Блестит река стальною синевой.
Здесь край земли. Среди миров со мной
Одна судьба - и мне другой не надо.
Здесь ночью - тишь. А день заполнен звоном:
Здесь целый день трудились ковали.
У Каличьей калили стрелы, и
Коней вели в Кузнечную, к подковам,
Оклад икон холодной ковкой кован...
Сияет Лавра - горсть родной земли.
13.
Сияет Лавра! Горсть родной земли
Украшена и празднично, и строго:
Сюда Россия шлёт свои дороги,
Чтоб возвратиться с прибылью могли.
Родная русь! сама себя моли,
сама в себе ищи опору - Бога.
И не ступай на чуждые пороги!
Ты - кладезь тот, где даром кисели!
(Легенда есть...) - Легенд вокруг, что кладов!
Вот башня Уточья. Чу, с башни не сходя,
Стрелял Пётр Первый уток. Верю ль я,
Когда она, что ковш с водой прохладной,
Нарядная и стройная, и вся
Одетая серебряным окладом?
14.
Одетая серебряным окладом,
Икона вспоминается. Горит
У низких окон красная лампада.
И вот не я - а детство говорит.
Взращённое Ивановским укладом,
За тихим Плёсом, где луна царит,
Остался дом... Остался ли? - Он рядом:
И здесь хранят лампады цвет зари.
И Ангелы проследуют незримо,
Куда б ни шли мы: вдоль стены и мимо
Сушильной белой башенки - а там
Подходим к Красной и Святым вратам.
Прости за всё, в чём я была повинна...
Заснежена великая равнина.
15. МАГИСТРАЛ
Заснежена великая равнина.
Под зимней шубой спят во тьме леса.
Звезду седое небо уронило -
И вновь бесстрастна летопись лица.
В тиши полночной возле Маковца
Вздыхает снег, незримо херувимы
Доносят весть о царствии Отца.
О Лавра! Вечной силою хранима!
Смиряясь, этой силе ты внемли:
Что наши речи значат с нею рядом?
Одни молитвы рядом быть могли!
Иное - прах перед Всесущим Взглядом.
Сияет Лавра - горсть родной земли,
Одетая серебряным окладом.
1-11 января 1999