Заметил однажды священник,
по пастве своей небольшой,
что нет уж, которую службу,
мужчины, с седой бородой.
Был сам, тот мужчина, не старым,
но, то, что в судьбе пережил,
оставило видно, те раны,
что сделали волос седым.
Решил, тот священник, мужчину,
проведать, узнав заодно,
какая была в том причина,
что службу забросил давно.
Узнав у друзей его, адрес,
священник пришел на заре.
Калитка была не закрыта,
и не было пса во дворе.
Он в дверь постучал осторожно,
спросил разрешенье войти.
Никто не откликнулся зову,
и он, решил дальше пройти.
Хозяин сидел у камина,
в огонь устремив лишь глаза.
Взглянув на священника, молча,
на стул, ему жест указал.
Священник присел, осмотрелся,
и так же, в немой тишине,
смотреть стал, в камине, на пламя,
что тешило взор в полутьме.
Мужчина, всё так же, безмолвно,
подставив под щеку, ладонь,
с тоской, всё смотрел отрешённо,
как «пляшет» в камине огонь.
Шло время...мужчины молчали.
Тут, батюшка, поднялся вдруг,
и вынул щипцами полено,
где жара был огненный круг.
Он в сторону, ту головешку,
вдали, от огня, положил.
И снова сел рядом с мужчиной,
что тяжко, о чём-то, тужил.
Пылало не долго полено,
вдали от большого огня.
И вот, головешка остыла,
став чёрной, как груда угля.
Священник взял вновь, головешку,
и снова в костёр положил.
И через мгновенье, полено,
пылало уже, средь других.
Священник, всё так же, в молчанье,
мужчину лишь, перекрестил.
Когда же, он был у порога,
мужчина вдруг заговорил:
Спасибо вам, отче, - сказал он,
- за то, что проведать зашли.
И молча, урок преподали,
без слов, все советы нашли.
Я понял, пример ваш, особый,
что смог, свет душе моей дать.
И службу теперь, неустанно,
я буду всегда посещать.