Сколько живу,
а живу
я не мало,
я не припомню такого мая –
чтоб мне в сознании поблёкшем
(там что-то ждущая
и что-то жаждущая,
вроде, не далёкая,
предстательная
железа)
день безмятежный
представился мне
женщиной
весеннее-ветренной,
лежащей за
стеклом витрины
в квартале красных фонарей.
При этом эйфорию
от доступности мечты
(своё в том счастье)
на части
растащили,
на очень мелкие,
мельчайшие,
стотысячные части,
и в антураже незаметные,
откуда-то возникшие,
как будто случайные
бесполые –
с незнанием мужских влечений –
в воле своей
жёсткие
и одноклеточно
жестокие
чужие –
чуждые
мне человечки.
И кажется уже,
что наступает фаза,
где, вроде бы уже, не до фантазий,
но ощущенья жмут –
что,
чтобы прикоснуться к женщине,
то только,
как схлестнувшись в жуткой
поножовщине,
где тонкое
безжалостное
лезвие,
болезненно
как жало,
проникнет в сердце…
Ещё одним, отпетого
своё,
подняв процент.
Испытанное
средство –
природы равновесие.
Пришла пора весенняя,
росой луга омыла…
…всё кажется –
что-то уже не увижу –
уже живу
немало…
202...