Тревожно мне и страшно мне.
Весна щебечет тысячею ртами.
Я лягу на пол. По стене
Сто тысяч лет вожу глазами.
Потом привстану, посижу,
Чуть вспомню про тебя родную.
Решусь и сразу расскажу
Историю почти живую.
В лесах, где много-много дней
Скитался я меж толстыми дубами,
Ты стала мне немножечко родней,
Пусть я питался только лишь грибами.
Пусть это было все иллюзия, обман,
Фантазия моя дурная с болью,
Но я все думал, что сойдёт туман,
И я сольюсь с такой желанной ролью.
Я стану верным другом для тебя,
Быть может чуть попозже братом.
Мы будем бить, кольчугами гремя,
Всех тех, кто упоён развратом.
Мы будем мирно возрождать тайгу,
Поля засеем соснами густыми.
Ведь пустота вокруг ровна врагу,
Ведь пустота нас делает простыми.
Придёт дурак и скажет: "широко!"
И дескать лучше было бы нас сузить.
Такого узкого послать бы далеко,
Но для начала все же отмутузить.
И мы с тобой – стальные позвонки,
Чуть смазанные родственною кровью,
Стоим и держим мир, ничуть не вопреки.
И даже не шевелим бровью.