Глотая пыль обугленных дорог
И всматриваясь в даль стальным прищуром,
На танке ехал русский паренек
С бинтом на рукаве от крови буром.
Их экипаж – четыре смельчака
Пошел в обход, а там была засада.
Четыре наших, русских мужика
Смогли живыми вырваться из ада.
Дрожало небо. Тысячный прилет.
Горел Донбасс под россыпью снарядов
Солдат шутил: «До свадьбы заживет!»
Но вновь обстрел и звездопад из Градов..
Протяжный гул заполнил все края.
Он улыбался, глядя в лицо смерти
И разом поседели тополя,
Застывшие у врат небесной тверди.
Проклятая, бесстыжая война
Кто мог тогда подумать, в сорок пятом?
Что вновь фашизм поднимется со дна
И будет биться брат на поле с братом?
Но на войне нет мертвых и живых
Здесь есть «свои» и те, кто стал врагами
И будто снова в сводках фронтовых
Звучат слова: «Москва стоит за нами!»
Окутал пашни сумрачный туман,
На запад шли под Z-том экипажи
Как зноем утомленный караван
В зеленом, неприметном камуфляже.
А он один идти уже не мог.
Веселый парень со стальным прищуром,
Что навсегда в полях Донбасса слег
С бинтом на рукаве от крови буром.
Пьянящ был запах молчаливых лип
А на дощечке высечена дата:
Май двадцать третьего. Погиб.
Могила неизвестного солдата.