На бледном коне восседая,
Овеянный славой земной,
От башен Кремля до Алтая
Проносится маршал стальной,
От северных льдов и до Кушки
Он видит своё торжество,
И лупят незримые пушки,
Встречая салютом его.
А где–то, в безрадостном свете
Ломая столетий металл,
Кричат нерождённые дети,
Которых никто не считал,
Что в мире, летящим куда–то
Под шквалом огня и свинца,
Есть высшее званье Солдата
И высшая слава Бойца.
Пространство распахнутой ночи
Мелькает за бледным конём,
Холодные медные очи
Сверкают недобрым огнём.
Неужто воитель великий
Потомками будет забыт?!
Тяжёлые горные пики
Дрожат от ударов копыт.
Эпоха становится часом,
И маршал стремится понять:
Да можно ли с пушечным мясом
Звезду полководца равнять?!
Но снова звучит, как расплата,
Звучит и звучит без конца:
Есть высшее званье Солдата
И высшая слава Бойца.
______________
* Иллюстрация: памятник маршалу Г.К. Жукову в Калуге,
установленный в мае 2015 года, скульптор Михаил Переяславец.
Николай НИКУЛИН
(1923 – 2009)
ВОСПОМИНАНИЯ О ВОЙНЕ
(фрагмент)
Великолепное шоссе Франкфурт–на-Одере - Берлин, чудо немецкого дорожного строительства, шло с Востока прямо на Запад, вонзалось в пригороды немецкой столицы и, пройдя через весь город, упиралось в Рейхстаг, символ немецкой государственности. В начале мая 1945 года по этому шоссе, как по гигантской артерии, двигался мощный поток советских военных машин, вобравший в себя металл, нефть, конструкторскую мысль со всех концов огромной России, а также мощный поток людей в солдатской форме – кровь России, выдавленную изо всех пор земли русской. Всё это создавало гигантскую силу, которая должна неотвратимо затопить и раздавить агонизирующую Германию.
Мы на нашем грузовичке, подобно маленькому кровяному шарику в артерии, неслись по направлению к Берлину. Но вдруг с громким треском лопнула под нами изношенная шина, и энергичный регулировщик, махая флажком, вывел нас из потока машин на обочину, подтверждая свои указания хриплым матом. Как бегун, сошедший с дистанции, мы отключились от общего стремительного движения вперёд, вздохнули спокойно и огляделись. Майское солнце заливало ясным светом уютные домики, зеленеющие поля и рощи. Голубое небо необыкновенной чистоты, лишь кое–где загаженное разрывами зенитных снарядов, простиралось над нами. Шофёр менял колесо, мы наслаждались отдыхом. А в нескольких метрах от нас по–прежнему ревел нескончаемый поток машин, грохоча и гудя, – грандиозная движущаяся по шоссе сила.
Вдруг в непрерывности ритма дорожного движения обнаружились перебои, шоссе расчистилось, машины застыли на обочинах, и мы увидели нечто новое- кавалькаду грузовиков с охраной, вооруженных мотоциклистов и джип, в котором восседал маршал Жуков. Это он силой своей несокрушимой воли посылал вперед, на Берлин, всё то, что двигалось по шоссе, всё то, что аккумулировала страна, вступившая в смертельную схватку с Германией. Для него расчистили шоссе, и никто не должен был мешать его движению к немецкой столице.
Но что это? По шоссе стремительно движется грузовик со снарядами, обгоняет начальственную кавалькаду. У руля сидит иван, ему приказали скорей, скорей доставить боеприпасы на передовую. Батарея без снарядов, ребята гибнут, и он выполняет свой долг, не обращая внимания на регулировщиков. Джип маршала останавливается, маршал выскакивает на асфальт и бросает:
– ...твою мать! Догнать! Остановить! Привести сюда!
Через минуту дрожащий иван предстает перед грозным маршалом.
– Ваши водительские права!
Маршал берёт документ, рвёт его в клочья и рявкает охране:
– Избить, обоссать и бросить в канаву!
Свита отводит ивана в сторону, тихонько шепчет ему:
– Давай, иди быстрей отсюда, да не попадайся больше!
Мы, онемевшие, стоим на обочине. Маршал уже давно отъехал в Берлин, а грохочущий поток возобновил своё движение.