Я убил четырнадцать фашистов,
А пятнадцатый убил меня.
И лежу я в белом поле чистом,
Не успев укрыться от огня.
Это дело было под Москвою,
Где-то у деревни Снегири,
Я лежал с дырявой головою,
И не юный, но и не старик.
Юным умирать, быть может, проще,
Жизни ведь не видели совсем,
Сколько тех осталось в этой роще,
В среднем что по восемнадцать всем.
Старикам, наверно, тоже просто:
Пожили своё - и на покой,
Молодых они пониже ростом,
А высокими им быть на кой?
Не придут уже к своим старухам,
Плечи не расправят как гармонь,
Песни петь они туги на ухо,
Да и не впряжёшь уже в ярмо.
А вот мне пожить ещё хотелось,
Дом достроить, печь переложить
И жены измученное тело
В перерыве приласкать во ржи.
И детишек довести до школы,
И купить себе мотоциклет,
Был мужик я ох какой весёлый -
Тридцати ещё неполных лет!
И четырнадцать врагов прищучил!
Значит, что недаром прожил жизнь,
Можно было бы, конечно, лучше,
Но свою медаль я заслужил.
Ты носи, родная, ту медальку,
Надевай на праздники её,
Для тебя мне ничего не жалко -
Это всё имущество моё.
Да и ту медаль дадут не скоро
И носить не сразу разрешат,
А потом начнут глядеть с укором:
Что ещё в деревне за солдат?
Только ты носи хотя б на праздник,
Это значит, что не зря я пал,
Смысл у жизни ведь бывает разный:
Мой вместился в этот вот металл.