В этом городе слишком много машин и битых бутылок.
Слишком пахнет деньгами и чем-то также смердящим.
В этом городе стали реже стрелять в затылок,
но стрелять всё также хотят, и хотят всё чаще.
Это город грязных домов и таких же мыслей.
Только первые иногда, хоть и редко, моют.
Со вторыми хуже: их моют, но в другом смысле -
пока те, кто мыслит, от чистоты не взвоют.
Это город вечных такси и таких же пробок,
дорогих парковок, дешёвых женщин и водки.
Это город серых людей и серых коробок.
Только первые за вторых готовы рвать глотки.
В этом городе много церквей, но совсем нет Бога.
Потому что Богу жилплощадь не по карману.
Зато многие носят крест и за это строго
спрашивают с небес за хлеб и за миску манны.
Этот город совсем не спит и совсем не дышит.
Но, однажды утром, в бреду и почти в отчаянии,
ему чудится, словно он, как будто бы слышит
соловьиный смех на самой своей окраине.
Этот миг не долог и быстро тает с рассветом,
растворяясь среди машин и серых коробок.
Только в городе вдруг почему-то запахнет летом
и чуть меньше станет битых бутылок и пробок.