Ауры платьев, где веер,
Способ скорей отмахнуться,
От комплементов и прений,
Мне подождать перекур? Или сейчас задохнуться?
Выбрав вино под курт.
Вешать клеймо обвинений, тем кто ещё не втянулся,
Что-то втирать и вменять,
Совесть на грани загнуться,
Можно её поменять?
Может ломбард до шести?
Может извозчик не пьян? Может готов отвезти?
-Это ваш худший изъян.
Совесть легко отпустить.
По крайней мере сегодня.
-Выпить уже не хочется,
Это для вас сейчас модно? Кто-то танцует и корчится.
Пьяные лица придворных…
Это мои друзья, жизнь прожигают до дна…
-Но так зачем же вы с ними? -Что вы, я здесь одна.
Пусть разговор анонимен, пусть по бокалу вина…
И пустота уже мнима.
-Вам так к лицу, это платье, Вы ведь принцесса, не спорю?
Может с вас снять проклятие?
-Мне хорошо и с драконом.
-Жить, молитв слушая мёд, не замечая пороги…
Знаете я без вас мёртв,
Наша одна дорога , если и мат, то ферзём.
-Если любовь до гроба, вам так к лицу чернозём...
-Вас бы в костёр, да в огонь, речи уж дерзки и остры’,
Как не постиг бы злой рок…
-В горе, любой юмор плоский, каждый враждебен порог.
Бойтесь порезов, раз остро;
Крылья, не ангела стигма,
Платье, не станет пороком,
Если остались силы, выйти без смысла и прока,
Пока второй раз не спросили.
Ангел не должен быть счастлив,
Но обречён, быть красивым,
Выйти ломаясь на части,
Чтобы дышать кислородом, как кислотой, за спасибо…
И найти тех, кто не пьян,
Чтобы уехать домой,
Помня, свой каждый изъян,
Веря, извозчик немой.
Раз так спокойно молчит,
А у меня есть совесть,
Некому больше учить…
А Бог, всё смеясь, пишет повесть,
Кровью штампует печать…
Пудру смывает морось,
Способная, лишь обличать,
Что-то шепча про совесть…