Не многие могут себе позволить, и далеко не каждому это даже снится, а вот ему не только снилось, но и ежегодно случалось – сентябрь он проводил на Чёрном море. Так уж повелось. Много лет назад, когда ушла Она, и он остался один на один с осиротевшей квартирой, бессонницей и мыслями, тяжёлым катком безжалостно утрамбовывающими его измождённые, в один момент состарившиеся мозги, понял, что отсюда надо бежать, хотя бы на время. И он сбежал от всех этих прелестей. На море.
Это была не первая их встреча. Но тогда оно казалось ему моложе, холоднее и беззаботнее. Теперь оно было большим, тёплым и каким-то душевным… Он рассказывал ему о Ней. Одними глазами. А море легонько накатывало, поглаживало и тоже говорило что-то, понятное только им двоим… И слушало, слушало… Море умело слушать. Как Она.
Со временем среди отдыхающих санатория появились знакомые, из года в год приезжающие в понравившееся уютное местечко. Возвращаясь с моря в пансионат, он играл с ними в шахматы, иногда они дегустировали местные вина и ходили на танцплощадку. Так он торопил медлительное время.
На танцплощадке как могла, веселилась «молодёжь» – от пятидесяти и выше. Обычно, он садился где-нибудь в углу и равнодушно смотрел на танцующих, а в это время память, боясь отпустить навсегда, перелистывала былые страницы жизни. Вот и сегодня он был на своей волне.
– Под эту музыку мы танцевали с Ней! Она пригласила меня первая. На ней было такое же бархатное, тёмно-синее платье, как вон у той женщины, неестественно размахивающей руками. А какие у неё были глаза! Да, одинакового в них только цвет платья…, – невольно сравнивал он. – Эта как-то через чур энергично размахивает руками – холерик. Совсем не в такт музыке – медведь на ухо наступил, – сделал он вывод.
А «холерик» уже бежала в его сторону, хлопая руками-крыльями, будто пытаясь взлететь: «Позвольте, Вас пригласить на танец?»
Танцевали медленное танго, в одной её руке был зажат телефон, она добросовестно маршировала с ним, как солдат в строю. Вскоре его стало это раздражать: «Вам телефон ваш не мешает? Может его в карман положить стоит?»
– Что вы! У меня в нём приложение для измерения давления и пройденных шагов. Но я норму дневную не выполняю. А, оказывается, можно вообще не ходить – лежать, только руками поактивнее махи делай – ещё быстрее нащёлкивает! Вот и машу весь день!
С этого вечера в его неспешное умиротворенное единение с морем нет-нет да врывалась эта женщина, спешащая то на зарядку, то на экскурсию или концерт; опаздывающая в столовую, на процедуры, на автобус; слишком добросовестно махающая руками, набирающая нужное количество шагов; строго следящая за своим пульсом.
Река его мыслей впервые за много лет стала постепенно менять своё русло.
По приезду домой, он сразу же купил себе телефон с умной программой. Иногда, долгими зимними вечерами вспоминал о женщине в темно-синем бархатном платье, старался выполнить дневную норму шагов, считал месяцы, недели и дни до сентября, как ему всё ещё казалось, до встречи с морем…