Пасмурным утром,
Усталый ворон сел на ветвь
И окинул взглядом старую верфь.
Из верфи этой лодка плывет
Туда, где нет растений и зверей,
Где в вездесущем мраке время врет,
И ветер мчится все скорей.
Там заблудший утомился,
Рыщет, воет и поет.
Здесь оставшийся молился,
Но те молитвы ветер унесет.
Бродит стражник неустанный,
Льются реки боли, тени, мгла.
Вырос лес из монолитов странных,
И роща ржавого котла.
Равнины страха вековые,
Зазывают странников глуши,
Туда, где истуканы золотые
Хранят секреты тишины.
В свои кровавые пещеры,
С рёвом диким Существо,
Гнилой пастью злой химеры
Таскает падших естество.
Холодный луч застыл и сдался,
Как в той дали седой закат,
Который вне времен остался,
Стоять на страже древних врат.
Последний дух, как на закланье,
Пройдет туда, где нет пути,
И ждет его там вечное страданье,
В коридорах черной пустоты.
Не суждено вошедшим возвратиться,
Увидеть утреннего Солнца свет,
И ничего там больше не приснится,
Ни Бог, ни прежней жизни силуэт.
При виде этом,
Ворон снова прослезился,
Но не теряя прежней веры дух,
В искру надежды обратился,
И воспрянул, крыльями взмахнув.