Лицо его мало знакомо –
Он словно секретный агент,
Где служит – не знали и дома,
Об этом молчал интернет.
Он утром уходит на службу –
Рубашечка, галстук, костюм.
И труд его, видимо, нужен,
А он почему-то угрюм.
Живут они, в общем-то, дружно -
Ни битой посуды, ни шума,
Путевки дают по службе,
А он все - равно угрюмый.
Живи бы, казалось, да радуйся,
Да деток расти для старости,
С чего бы, казалось, маяться,
Когда отовсюду радости.
С соседями не заладилось –
Он в домино не любит,
И на «троих» на лавочке
Ни капли, гад, не пригубит.
Всех держит на расстоянии,
И смотрит так – как прицеливается,
А коль говорить начинает –
Как на базаре приценивается.
Так и прожил жизнь он неузнанным,
Так не понятым и отошел.
Долюбленным – недолюбленным -
Может, прожил и хорошо.
Только слух принесла сорока –
Может, слухи и не причем,-
Он всю жизнь свою отработал
Засекреченным палачом.
Что имел офицерское звание
И в запас ушел подполковником,
И был карою и наказанием
Для насильников и разбойников.
Тут нам многое стало понятно
В его жизни, насквозь засекреченной.
И совсем не заметные пятна
На костюмчике безупречном.
Он всю жизнь посвятил профессии,
Был ей верен без всякого «Но».
Кто хотел быть на этом месте?
Вот то-то вот и оно.
Ведь худшего нет наказания
Чем в маске, с закрытым лицом.
Палач – это тоже призвание.
А психика здесь ни при чем.
27.04.23 09.00