Как- то, полночью угрюмой, утомившись от раздумий,
Я сидел над сводом знаний, подзабытых с неких пор.
И, когда кивать стал в дрёме, звук услышал незнакомый:
Будто кто-то осторожно тронул у двери запор.
"Посетитель, - я промямлил, выплыв из дремотной ямы, -
Странно... Поздний визитёр".
О, я точно это помню. Был декабрь, весьма студённый.
Блики углей от камина ткали на полу узор.
Я тоскливо ждал рассвета, в свитках не найдя ответа,
Как унять печаль поэта по утраченной Линор.
Редкой, лучезарной деве с ликом ангельским... Линор...
В поминальниках с тех пор.
Непонятный жуткий шорох в шёлковых пурпурных шторах
Вдруг меня наполнил страхом, незнакомым до тех пор.
Пульс сердечный усмиряя, встал я тотчас, повторяя:
"Это, видно, посетитель шаркнул... Поздний визитёр.
Опоздавший посетитель,
Явно, поздний визитёр.
С этим, дух мой укрепился. Встав, я к двери обратился:
"Сэр, - сказал я, - или дама, я прощения прошу.
Факт, что я вздремнул вначале,
Но так тихо вы стучали. Да, так скромно вы стучали и стучали в мой притвор,
Что едва я вас услышал" - с тем открыл я дверь
во двор -
В темноту упёрся взор.
Глядя пристально во мрак, я долго предавался страху:
Мало ль что представит смертный, в темноту вперяя взор.
Но округа не менялась, тишина не нарушалась.
Только рядом прозвучало слово, шёпотом, "Линор".
Это я шепнул, и эхо мне вернуло звук - "Линор".
Грустно. Будто мне в укор.
Возвратился с тем в каморку. Было на душе так горько.
Только, снова звук услышал, громче прежнего того.
"А, - сказал я, - это кто-то за оконным переплётом.
Ну -ка, гляну, что там, кто там всполошил мой тихий двор.
Тем и сердце успокою, и ещё проверю двор.
Ветер это гонит сор".
Я распахиваю ставень - внутрь, кокетливо виляя, входит важно чёрный ворон, прям, святой с церковных хор.
Ни какого-то сомненья, ни минуты промедленья,)
С видом лорда или леди сел над дверью в коридор,
Заняв барельеф Паллады, мраморный дверной декор,
И застыл, как командор.
Чёрной птицы вид потешный вызвал у меня усмешку:
Строгий важный вид, и с этим - столь потрёпанный декор...
Говорю: "Твой гребень встрёпан, но ты, парень, не из робких.
Настоящий древний Ворон - Вечной Ночи волонтёр.
Как тебя Плутон зовёт там, Вечной Ночи волонтёр?"
Каркнул Ворон:
"Nevermore!"
Я немало удивлён был криком птицы несмышлёной,
Хоть, уместности и смысла мало было в крике том.
Но скажите, кто из смертных, даже верящих конкретно,
Мог бы не смутиться, встретив птицу, севшую на створ.
Птицу ль, зверя, оседлавших барельефный бюст над дверью, представляясь "Nevermore".
Но ночной сиделец бюста прокричал весьма искусно
Лишь единственное слово, душу всю вложив в свой ор.
Дальше не извлёк ни звука, не тряхнул пером иль пухом,
Но, когда пробормотал я:"Все покинули мой двор...
Вот и он покинет завтра, без сомнения, мой двор,
Как моих мечтаний флёр", -
Птах сказал вдруг:
"Nevermore!"
Снова в кон и, прямо, в точку тишь взорвал он этой ночью.
"Вероятно, - я подумал, - это слово-приговор
Повторял не раз несчастный,
овдовевший в одночасье,
Бывший Ворона сеньор;
Повторял, твердил, как школьник, овдовевший меланхолик, бывший Ворона сеньор:
" Nevermore oh nevermore! "
Всё же Ворон этот хлипкий вызывал во мне улыбку.
Я подвинул кресло ближе к птице, к двери в коридор.
В мягком кресле утопая, я сидел соображая,
А, на что мог Ворон вещий, измождённый и зловещий,
Ворон, жалкий, но зловещий,
Намекать тем "nevermore"?
Так сидел я, размышляя, к Ворону не обращаясь,
А его глаза, пылая, душу жгли мне, как костёр.
Подголовника касаясь, стал я грезить, вспоминая,
Как сиял при лампе бархат под головкою Линор...
Никогда теперь он снова под головкою Линор
Не примнётся.
Nevermore.
Грежу... Воздух стал плотнее, из кадил незримых вея.
Их раскачивает Ангел и ступает на ковёр.
Я кричу себе: "Негодник!
Это шлёт тебе Господь так
С этим Ангелом лекарство от страданий по Линор.
Пей же, пей скорей лекарство
И забудь свою Линор!"
Где-то Ворон:
"Nevermore!"
" Ты Вещун? - Исчадье зла ты. Птица, или дух пернатый? -
Я спросил, - Ты непогодой занесён на этот фьорд, столь пустынный, сколь опасный,
Заколдованный, ужасный; в этот дом, где ужас бродит?
Мне признайся, будь так добр,
Есть ли зелье в Галааде?
Подскажи. Не нужен спор".
Каркнул Ворон:
"Nevermore!"
Ты! Пророк! Исчадье зла ты! Птица ты и Дух пернатый!
Ради Неба, что над нами. Ради Бога, будь так добр,
Подскажи: душе пропащей, за мученья в Рай попавшей,
Есть надежда встретить Деву с именем святым - Линор?
Несравненную обнять и имя прошептать: "Линор".
Каркнул Ворон:
"Nevermore!"
"Пусть же станет приговором для тебя твой клик, злой Ворон! - прохрипел я, - Марш к Плутону, где в ночи бушует шторм.
Сбрось там перьев чёрных ворох вместе с лживым приговором,
Не тревожь моё сиротство, бюст оставь. Лети во двор!
Удали твой клюв из сердца. С бюста - вон! Лети во двор! "
Каркнул Ворон:
"Nevermore!"
И не улетел мой Ворон, так же зол и так же чёрен,
Оседлавший бюст Паллады, что над дверью в коридор.
Он за мной глазами водит, Демон, дремлющий при входе.
Тень отбрасывает на пол в тусклом свете из-за штор...
Тонет дух мой в этой тени в тусклом свете из-за штор...
И не всплыть мне
nevermore.