Спроси меня, чем я теперь живу?
И, опечалясь, я тебе отвечу:
былою верой, лопнувшей по шву,
в Божественную сущность человечью.
Зачем, спроси, я, поседевший, жду,
наивно жду счастливую развязку,
что превратит, увы, кровавую вражду
в добрейшую рождественскую сказку?
И для чего, скажи, душою норовлю,
узрев во тьме возвышенного блики,
причислить тёмный праздный люд
к числу святых и светлоликих?