Я каменный, дубовый, я из шёлка
В доспехах из твоих полупрозрачных
Опаловых ногтей. Глаза закрыты.
А подбородок смотрит в облака,
Как будто жду, что вот оттуда рухнет
Хоть кто-нибудь с когтями и вонзится,
И может, даже выпустит из рук
На высоте. Но небо безмятежно.
Я мельницы не вижу, только слышу,
Я кончиком копья стараюсь сдвинуть
Густую параллель их горизонта
Не с мертвой точки, нет, хотя бы с мертвой
Запачканной в чернилах запятой.
И мельницы, как в детстве вентилятор,
В замедленном кино качают ветви,
Мне кажется, я знаю это чувство:
Как будто кто-то дует мне в лицо.
Мой дом был на краю у книжной полки.
А конь наполовину Росинантом,
Другой же половиной - был троянским,
Но жаль, что Одиссея про меня
Ни строчкой, ни страницей не сказала.
А впрочем, у меня была одна
Уверенность, как первые аккорды,
Прыгучие, обрывистые, сверху
Струящиеся божьими словами,
На головы пришедших на концерт
Любителей второй сонаты. Пальцы
Как ангелы, летели над роялем,
Я слушал звуки мельницы и вихрем
Носились перед веками - твои
Нежнейшие, шифоновые руки.
Соната си-бемоль минор, отчасти
Написанная именно к такому
Затишью перед тем, как лязг забрала
Отрежет путь назад, летела кверху,
А я летел вперёд, и под ногами
Троянского гнедого Росинанта
Стучали черно-белые, как эхо,
Слова моей любимейшей из мантр,
Которую я выучил недавно
И пел тебе, но ты тогда спала,
Прижавшись всем лицом в то место шеи,
Где копится комок, когда всё тело
От нежности взрывается. К тебе.
Новейшие романы донкихотство
Приемлют, только если нет сомнений,
А если есть, подсовывают между
Предплечьем и копьём стальные иглы,
И чтобы поразить одну из мельниц,
Приходится нестись во весь опор
И чувствовать, как медленно сквозь кожу
Впивается иголка за иголкой,
А сзади напирает Фредерик.
Но я лечу, нацелив наконечник
Куда-то в середину самой гадкой
Нахохлившейся мельницы. И солнце
Из радужек твоих голубо-серых
Заглядывает мне из-за плеча
И светит мне вперёд через забрало
И ноты подгоняет, чтоб скорее
Открылась перед нами третья часть,
Которая, ты знаешь, марш фюнебр,
Взлетающий в конце концов в мажор