Приветствую вас, дорогие участники и гости Конкурса фантастической и мистической сюжетной поэзии!
Начинаем ТАЙНОЕ голосование, которое продлится 12 дней, по 5 мая (пятница) включительно.
Голосуют только участники конкурса. Кто не проголосовал - выбывает из Конкурса.
На Конкурс поступило 16 произведений, по одному от автора. Все произведения размещены в порядке поступления заявок. Каждому произведению присвоен свой номер.
ПОРЯДОК ГОЛОСОВАНИЯ:
Каждому произведению выставляем оценку от 5 до 10 баллов и посылаем своё голосование на электронную почту Ведущей i_kren@mail.ru или в личные сообщения на авторской странице Ведущей http://stihi.ru/avtor/mercy
Личные сообщения не всегда работают, поэтому если не дождались ответа о приёме голосования в течение одного дня, посылайте его на электронную почту!
За свои произведения не голосуем.
Образец голосования:
______________________________________
1 - 8
2 - 10
3 - 5
4 - 7
5 - 6
6 - 9
7 - ...
и т.д ставим оценки каждому из 16ти произведений
______________________________________
Оцениваем сюжет, техническое качество текста, учитываем соответствие жанру фантастической или мистической поэзии.
Убедительно советую не откладывать голосование на последние дни, т.к. произведения объёмные.
Голосование продлится по 5 мая (пятница) включительно.
Все вопросы к Ведущей - в личные сообщения на авторской странице http://stihi.ru/avtor/mercy или на электронную почту Ведущей i_kren@mail.ru
Условия Конкурсного Задания были опубликованы здесь: http://stihi.ru/2023/04/02/3182
Желаю приятного чтения и надеюсь на объективное голосование!
~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~*
1. Лесков. Железная воля. Эпизод
Про то, что Гуго Пекторалис был человек "железной воли",
узнать дотошно все старались и переспрашивали – что ли
взаправду люди говорят? Отменно шутовской наряд,
и журавлиная походка, но неотступно твёрдый взгляд,
и по немецкому уму, побить способен русских всех.
Что был за ним бесовский грех ещё во времена Лескова.
История, что та подкова – отвалится и проклянёшь,
потом "на счастье" вновь найдёшь.
А эпизод, пера достойный. Машины для каменоломни
вот этот самый Пекторалис нам поставлял, все восхищались
его характером, умом, железной волей и трудом.
Который, впрочем, был оплачен.
Всё честь по чести, а иначе в России не заведено,
хотя, имелось, впрочем, "но" –
наш безалаберный народ жить норовил наоборот,
нёс околесицу такую, что немцу не приснится всуе.
Скопив деньжат, купил наш немец участок для постройки мельниц,
и механизмов иже с ними. И с домочадцами своими –
жена, помощник Офенберг (мальчишка маленький подверг
его жестоким испытаньям, но дело сохранялось в тайне –
из-за чего кулачный бой). Ну, словом, всех их
взял с собой и переехал в новый дом.
А было на участке том ещё строение Софрона, совсем не далеко от дома.
Софроныч нет, чтобы продать, о том не хочет даже слышать.
Послушайте, что дальше вышло.
Софрон Василий, встав с утра, решил – пора опохмеляться.
Увы, со своего двора не может выйти. Тут же, братцы,
по лесенке на свой сарай поднялся – видит, что ворота
его сосед заколотил крест-накрест брусом для чего-то.
Ну, ясно – чтоб его изжить и санкциями досадить.
Василий лесенку к соседке приставил. И через забор
стал лазить – вниз по табуретке, а вверх – по лесенке.
Так спор меж ними и не разрешился. Софроныч своего добился,
и каждый божий день – в трактир, как некий пьяненький Сатир.
Однажды он допился – вдруг, ночная мгла пред ним разверзлась,
и видит – лестница железна куда-то вверх его ведёт.
Он лезет, звёзд ночной полёт он наблюдает, много Лун
танцуют бесовской канкан. Его встречает капеллан.
С тех пор Софроныч запропал. А чёрт к его жене пристал
и топает на чердаке. Дрожащая, с мелком в руке,
она крестами двери метит. Зовёт священника. Ответит
за все свои поступки бес?
Он с кирпичом туда залез!
Так поняли, поскольку сверху слетел кирпич – метеорит.
Так оказалось на проверку, хоть думали, что неолит.
Ну, в общем, чудо из чудес. Какой-то кафедральный бес.
Пришёл священник, освятил. И тут же ход в чердак открылся,
а в нём Софроныч появился, худой как жердь.
Поймите, без
поддержки Бог не оставляет, тех русских, кто об этом знает.
А Пекторалис подавился, когда блинами угостился,
на спор – кто больше оных съест. Железной воли тяжкий крест.
2. Женщина и восемь Джеймс Бондов
То ли в Париже, а может быть в Лондоне,
С чопорной дамой случился конфуз –
Нет, не с Мегрэ, вроде с Джеймсами Бондами,
И говорят, что один черноус.
Восемь Джеймс Бондов в одном обольстителе,
Всё, как у всех: пара рук, пара ног
Ноги в кроссовках, как будто предвидели,
Семь из восьми, что их клон бегунок!
Прямо на улице женщина спятила:
В туфлях на шпильках пустилась бегом,
Может узнала в толпе обаятеля,
Но застеснялась бежать босиком.
Скорость погони за магом нехилая,
Туфельки бъют барабанную дробь!
Что же задумала бывшая милая?
Люд обывательский вслед не буробь.
Леди взлетела, вот это фантастика!
Сбросила сумки, легла на крыло,
Лёт от бедра, не уйдёшь от глазастика,
Тело полётную мощь обрело!
Странный полёт приключился у женщины:
Кто он – волшебник, колдун, чародей?
Дни неземные ей были обещаны...
Флеминг, за брошенку чуть порадей!
Даме изменщика выдала улица,
Мисс-квадрокоптер над чёртом висит.
Окрик, и крыши от страха сутулятся,
Скоро ответит за всё паразит!
Вот и победа, жених восьмибондовый
Очи потупил, кусает усы.
Чхать, что все Джеймсы считались бомондами,
Денди не видел белей полосы.
В здравии Тауэр, в бозе Бастилия,
В топлесе мисс, да и Бонд не продрог –
Пара на лекции против насилия
Цедит глинтвейн, а возможно и грог.
--------------------
Идея стиха заложена в том, что актёров, сыгравших Бонда в 25 фильмах с 1962 года до настоящего времени было 8. И все они кружили головы женщинам, и это как бы был один человек.
3. Заговор
На Иордане на реке по центру камень белый,
И стану я на том одре с отвагою и смело,
В поклоне худость от себя я отгоню водою,
Умоюсь, дивну лепоту росы возьму с собою.
Пройду сам аки Иисус до берега земного,
Святой иконе поклонюсь и вопрошу до Бога:
Реку глаголом и престол златой и поднебесный
Отверзнет аки сильный гром, и воспою я песни.
Из уст моих отправлю дух за буйными ветрами,
В молитве силу обрету, поможет белый камень.
Из златокованой трубы евангельским началом
Иссушит беды все мои, запашет вглубь оралом.
4. Чародейка
– Заколдую! – кричало что-то
в чёрной, будто смола, ночи.
Подо мною разверзлись пустоты.
– Сердце, бешено так не стучи!
Падать жутко, дрожат колени,
ветры гулко в ушах звенят.
Если панику не одолею,
страхи разом задушат меня...
– Заколдую! – опять шептало, –
захлебнёшься ты в бездне бед...
Темноту ночь усердно латала,
ловко пряча магический свет.
А потом что-то громко смеялось,
бормотало в пустом бреду...
Став смелее на самую малость,
я ответила:
а... заколдуй.
И – проснулась. Светило солнце,
сея в мир свет любви – цветы.
Стародавние сны-кроманьонцы
разбежались в лучах золотых.
Но остался один,
колдует
в день рожденья который год...
Что-то шепчет мне в темень густую,
чародейкой-ведуньей зовёт.
5. Наш мир – иллюзия
Наш мир – иллюзия. Доказано то точно
И насовсем.
Возьмём, к примеру, стол. Он кажется нам прочным,
А между тем...
В нём если атом увеличить до монеты,
Тогда другой
Не ближе будет, чем десятки километров
За пустотой.
И дальше, глядя в микроскоп, легко увидим:
Вокруг ядра
Кружатся то ли электроны, то ль частицы,
И пустота.
Те расстояния ядра и электронов
Представить коль,
Соизмерять как в Солнечной системе можно.
Тела как ноль.
А что ядро – то кварки, не частицы даже –
Энергия,
Коллайдер-ускоритель с точностью покажет,
И все дела.
Всё выглядит, как будто пара зёрен риса
в ведре с водой,
Где варят суп. Немного странно, согласитесь,
Что мир какой?
Вокруг себя в помине твёрдых тел не сыщешь.
Есть пустота.
Одна энергия, вибрация. И мысли.
Иллюзия.
Наш мир меняется вокруг, став больше странным.
Теряюсь в нём.
Наука ж держит голову в песке, как страус –
Игнор во всём.
6. Мои видения…
Мой мозг раздроблен на куски и спать мне не даёт,
Так грузом давит на виски, как камнем мшистым гнёт*.
Зовёт в далёкие миры, и шепчет на ушко',
Там ужас огненной дыры, там в небе молоко.
Взлетаю я под небеса, машу своим крылом,
Со смертью рядышком топчу дорогу в Рай вдвоём.
Хожу по скошенной траве босой туда-сюда
Из ран глубоких по ногам струится кровь-вода.
Сквозь землю в недра в самый Ад, кровавый шлю привет,
Ждёт Дьявол, у котла сидит, тот до красна нагрет.
Кружится ангел надо мной, пытаясь защитить,
Куда-то тянет за собой, напутствует любить.
Вдруг свет, сквозь веки сонных глаз, и колокол в набат,
И мир, в котором я живу, вмиг стал мне маловат.
Я с неба падаю в постель, жестокая игра,
Опять будильник-свиристель, опять вставать пора…
______________
* Гнёт – тяжесть, груз, накладываемые на что-л. для постепенного отжимания (устар.).
7. Морок
Дождям вослед заколосились* белые, –
В лесу раздольно им…
Супы да маринады делали,
Сушили – тоннами…
Встаю до солнца и – в места заветные,
деревьям кланяясь,
иду… там ждут меня, под ветками,
лесные кладези…
Корзинка – с горкой и битком – штормовочка:
мгновенно, кажется!
Тропа обратная – верёвочкой…
Вдруг – время кашицей ¬
застыло…
Заплутала вряд ли, а? –
места знакомые!
Улов за кочками припрятала,
набив оскомину…
Говаривали бабки, помнится:
"Нечистый взбесится
да гонит по туману – кольцами,
что канешь без вести!"
Во мгле то плачет кто, то ухает,
И – осень, вроде бы…
Не заговаривала с духами,
тревожа просьбами;
Кружить устала по туманности…
Лешак хихикает…
Футболку – наизнанку** – малость иль
приёмы хитрые?
Гляжу: растаял морок – вот она,
тропинка – паинькой!
Поклажу – хвать: тащусь – измотана,
а дома – паника:
там ночь кромешная
и только факелами
тьма размерена…
А я замешкалась,
как в зоне – сталкеры,
в провале времени…
Односельчане
объяты страхами:
кричат-аукают…
В моём молчаньи –
не факты – факторы
в очаг науки…
*Колосовики – летние грибы: появляются, когда начинают колоситься злаки.
**Народная примета: чтобы леший не морочил, заблудившемуся необходимо снять с себя всю одежду и надеть её наизнанку.
8. Ментальный мезальянс
Я встретил девушку-эльфа.. При этом будучи орком,
ворчу на всех монотонно, скрывая страх или злость.
Она – изящная Эфа, а я в тумане прогорклом
кажусь нелепым питоном, ползущим там, где пришлось.
Она – сиамская киса, а я почти беспороден.
Во мне намешано столько не слишком чистых кровей,
что пью огонь компромисса, ведь мне что деньги, что орден
без выгоды и без толку, где звери станут ровней!
Она красива бесспорно.. наверно, рай для солдата.
Да только кожаный выем воспринимался за жуть!
Я вспомню мягкое порно, что видел в детстве когда-то,
взгляну в глаза голубые и тихо, прямо скажу:
"Прими меня без поклона, без пустоты сожалений,
за уходящей натурой мою тревогу уйми.
Впусти в прекрасное лоно, но не считай себя пленной.
Тогда возможно под утро мы снова станем людьми!"
9. СНЯТО С КОНКУРСА ВЕДУЩЕЙ ПО ПРИЧИНЕ МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКОГО ПОДХОДА К ГОЛОСОВАНИЮ! ПРОШУ НЕ ГОЛОСОВАТЬ ЗА ТЕКСТ №9
Автор заявки №9, несмотря на предупреждение в Задании, не смогла принять различия
мировоззрений и верований в конкурсных текстах, и к объективному голосованию оказалась не готова, выставив низший балл двум третям от числа всех конкурсных произведений. Поэтому её стихотворение снято с конкурса, а голосование аннулировано.
Напомню. Цитата из Задания: "Авторов, не принимающих различия мировоззрений и верований, прошу не трудиться, потому что всем придётся голосовать за невероятные или неблизкие для вас тексты.
СНЯТЫЙ ТЕКСТ (ЗА НЕГО НЕ ГОЛОСУЕМ!):
"Мой мистик
Мой мистик замочил себя в компоте,
Теперь возиться,
с ванны доставать,
Мечтала я вообще о Дон Кихоте,
Но луноход привез меня опять
К расщелине почти что марсианской,
Затеяли с тобой
грести в пространстве
Из свежих мыслей и совсем без слов,
Твой робот
к производству снов готов!
И вот несёт меня межзвездный ветер,
Кротовая дыра за всё в ответе!
Вернусь, а на столе созреет персик,
И робот вновь запутается в фетре,
Фетре помад, клубничке, малахите,
Учился в школе зря он неприлично.
Но банкомат закрылся, новый робот
Нам недоступен вновь
хотя бы травоядный,
Печаль рассеется,
мой милый очень умный,
Без робота
сварил обед из снов и ужин клубный."
10. Бал Сатаны
М.А. Булгаков. "Полёт Маргариты".
Клетчатый плед и любимый диван,
В книге закладка. Страницы открыты –
Я погружаюсь в любимый роман…
Вдруг телефон. Отвечаю несмело:
"Кто это?", – поздно, двенадцатый час…
Вкрадчивый голос сказал: "Азазелло.
Крем, госпожа, приготовлен для Вас".
Словно из воздуха выткалось что-то –
В трёх зеркалах отразилась в трюмо
Плоская баночка редкой работы,
Сверху – загадочной фирмы клеймо.
Я повинуюсь неведомой силе –
Кожи касается розовый крем –
Кажется, выросли лёгкие крылья,
Стены растаяли, пол, а затем…
Значит, я – ведьма? Взлетаю всё выше,
Как на ладони просторы страны,
Вот и чертоги с чертями на крыше,
С ужасом думаю: "Бал Сатаны"…
Гости слетаются – высшая каста,
С ними Коровьев и Кот Бегемот.
Сводный оркестр – человек полтораста!
Мертвый народ из огня восстаёт.
Вышел из гроба красавец во фраке,
С ним обнажённая дама с пером,
Оба живые. Горят в полумраке
Всюду глаза желтоватым огнём.
"Надо ещё потерпеть, Королева!", –
Шепчет Коровьев, – "Гостей только треть!
И улыбайтесь! Взгляните налево!
Там без похвал начинают хиреть".
Знаю, что будет – распухнет колено,
Пальцы от боли сожмутся в кулак…
Тут покачнулись угрюмые стены,
Свечи задул налетевший сквозняк,
И наваждение разом исчезло –
Вот мой диванчик и старенький плед,
По мановенью волшебного жезла –
Всё на местах. Или, может быть, нет?
Пуфик, трюмо… Непослушные пряди,
В зеркале – я, только вовсе не та!
Кажется, Кот улыбается сзади?
Плоская баночка с кремом – пуста…
11. Столкновение
Давно я не летала... лет пятьсот...
С тех самых пор, когда крыло сломала.
Виновен кто? В суде была истцом,
Как помню: ты – ответчиком, сначала...
Вина – моя, разобрались потом:
За тучей я тебя не разглядела.
Внизу кричали люди: "Дура, стой!"
В ответ шипела: "Вам какое дело?!"
Амбиций и гордыни – через край.
Среди магинь себя считала лучшей.
Зазналась я, и вот пришла пора
Упасть с небес, поплавать в грязной луже.
Столкнулись: ты в костюме светлом был,
Я – в тёмном платье, словно королева,
Точнее, чёрный ферзь, и без борьбы –
Ни шагу вправо и ни шагу влево.
Я била в гневе твой воздушный шар,
Крыло погнулось, а потом сломалось...
Ты сверху вниз по лестнице бежал,
Ко мне спешил, испытывая жалость.
В свой дом привёл, крыло пытался сшить
И до сих пор стараешься, но тщетно.
Пять сотен лет живу с тобой в глуши,
Ты молча терпишь мой характер вредный...
Все эти годы я окрылена
Каким-то нежным чувством, только странным –
В душе царит безбрежная весна...
За что подарок этот щедрый дан мне?
12. "Яблоко"
А месяц опять поклонился, ну надо же!
Сегодня какая-то странная ночь –
По улочкам всеми забытого Дабужа
Герои из сказок побегать не прочь.
Смеются и шутят, украсив плюмажами
Лошадок, которых везёт карусель,
И так захотелось нам стать персонажами
Весёлого шествия, выйдя в метель
Из наших безвкусных и мраморных комнатец,
Где нас согревала не близость – огонь!
И тот, кто, конечно, уже не припомнится,
Мне красное яблоко сунул в ладонь…
Ах, как всё волнующе, дивно, загадочно!
Размылось обыденной жизни клише,
И стало – совсем не возрасту! – празднично
В моей не такой уж красивой душе…
Ночам, вот таким, не бывать бесконечными!
Как только над крышей завился дымок,
Ушли по-английски тропинками млечными
Пьеро,
Белоснежка,
Нуф-Нуф,
Колобок…
А мы?
Я, наверно, скажу: «Ну, и ладненько!»,
Поправлю на шее твоей оберег.
…Промёрзло насквозь молодильное яблоко,
Которое я обронила на снег.
13. Ты умрёшь…
Ты умрешь бесславно иль со славой,
Но придет и властно глянет в очи
Смерть, старик угрюмый и костлявый,
Нудный и медлительный рабочий.
Понесет тебя по коридорам,
Понесет от башни и до башни.
Со стеклянным, выпученным взором
Ты поймешь, что это сон всегдашний.
(Николай Гумилёв)
Ты умрёшь бесславно иль со славой, ©
Тяжело, легко – не это важно.
Честной жизнь была или лукавой –
Час придёт, ведь умирает каждый.
Если, не шутя, упорно верил
что за гробом ничего не будет,
то уйдёшь ты в пустоту забвенья –
канут чувства, совесть, память, люди…
Деньги и знакомства не помогут –
растворятся все химеры счастья.
Но иное будет, если к Богу
ты хотя бы редко обращался:
годы, дни помчатся каруселью
в бешеном движении обратном;
встанет яркий свет в конце тоннеля,
мягкий голос друга или брата
скажет: "Слушай, ничего не бойся,
знаешь, ты отныне стал нетленным…"
Ступишь на траву – а ноги босы.
Молвишь слово – а услышишь пенье.
Будет мир вокруг красив и светел,
ласковым теплом прольётся милость.
Вспомнишь, что края святые эти
в самых лучших снах когда-то снились.
Вдруг поймёшь: на сложные вопросы
все ответы для тебя открыты.
Станет на душе легко и просто.
Глянешь в небо и… расправишь крылья!
А теперь скажи – вопрос насущен,
атеист ли ты, агностик рьяный:
кто из тех двоих, сейчас живущих,
после смерти больше потеряет?
14. Лефортовский дворец
Над малой Яузой-рекой
Дворец – подарок царский другу.
Который день в нём пир горой,
И шум, и гам на всю округу.
Из окон музыка слышна,
В ней беззаботность и бравада.
И каждый кубок пьют до дна,
И пляшут гости до упаду.
Но слишком полон кубок тот,
И вышло горькое похмелье:
Вдруг занемог и слёг Лефорт,
Не переживши новоселья.
Ему мерещится сквозь бред
Застолья хмель и роскошь бала.
И просит он – зачем же нет,
Чтоб рядом музыка звучала.
Свой праздник ощутив опять
С его весёлой круговертью,
Он снова будет танцевать,
Хотя бы даже и со смертью.
Не всем и мил, и дан покой.
А всё лиха беда начало.
Дворец над Яузой-рекой
Событий повидал немало.
Такая, право, кутерьма.
Цари, царицы, эко диво.
Потом пожар, потом чума,
А после пыль и тишь архива.
Но говорят, что тишина
Порою может прерываться,
И будто музыка слышна –
Мелодии старинных танцев.
Когда-то был здесь славный бал,
В петровском духе ассамблея.
И тот, кто не дотанцевал,
Об упущении жалея,
Ещё справляет праздник свой,
Что растянулся на столетья,
Под сводом залы расписной,
Хотя бы даже и со смертью.
Эпохи канувшей наряд –
Парик завитый и ботфорты.
Не так уж сложно, говорят,
Столкнуться с призраком Лефорта.
Он как живой, ни дать, ни взять,
И вряд ли мыслит что-то злое.
Но соглашаться танцевать
С ним вместе всё-таки не стоит.
15. На высокой горе, да на лысой горе…
На высокой горе, да на лысой горе
Дикий зверь не ступает по узкой тропе,
И невольно свой птица меняет полет,
Даже ветер шальной, разгулявшись, замрет.
Там на страшной горе ведьмы ладили круг
И гуляли всю ночь, зазывая подруг,
Веселились всю ночь, и ходила молва,
Что случайного путника гибель ждала.
Но однажды в ненастную, темную ночь
Забрела бедняка туда старшая дочь.
Забрести, забрела, да на ведьминский сбор –
И какой же теперь ее ждет приговор?
– Что забыла ты здесь? – отвечай поскорей.
Может быть, среди нас своих ищешь друзей?
Может быть, и сама ты не прочь скинуть груз
Вечных правил, запретов – ведь сладок искус?
– Нет, мне с вами дорогой одной не идти…
Рассмеялись старухи – Другого пути
У тебя больше нет: либо с нами во тьму,
Либо страшная смерть – и мольбы ни к чему.
Да и видим в грядущем мы встречи с тобой,
Так что выбор уже предначертан судьбой:
Трижды тех, с кем разделишь свой кров, ты предашь…
– Нет, неправда, вы лжете! И заговор ваш
Я разрушу, и жизнь моя будет проста.
– Так ступай же, до встречи. А в эти места
Ты еще попадешь и признаешь свой грех,
И погибель твоя станет знаком для всех.
Бесновалась гроза и стонала гора…
А на утро всех новость в деревне ждала,
Что проезжие в город ночною порой
Привезли бедняку его дочь чуть живой.
Много, мало ли время прошло с этих пор,
Только девушку ждал непростой разговор:
"Пусть я стар, но богат, и я спас тебе жизнь –
Выходи за меня, от семьи откажись.
Кем ты будешь здесь? – нянькой для младших детей,
В одиночестве ждать лишь от них новостей…"
Говорили, на свадьбу старуха пришла
И шепнула невесте: "Семью предала!"
Пролетели опять незаметно года.
В позолоченной клетке несладко всегда,
А когда еще в сердце вдруг вспыхнет любовь…
И сбежала она, предала мужа вновь.
Но, скитаясь напрасно от горькой судьбы,
Все же вновь оказалась у лысой горы.
И смеялись старухи, и скалили рот:
"Откажись – от заклятья никто не уйдет!"
Но спасая любовь, по тропинке легко
На вершину взошла. Не боясь ничего,
Признавая свой грех, стала снова чиста
И голубкой взлетела… ходила молва…
16. Квота на жизнь
По мотивам рассказа Олега Козырева "Квота на жизнь"
Не может быть! Скорей, оплошность!
Пускай не я, пусть будет кто-то!
Я в шоке, это невозможно,
мне сняли две последних квоты!
Я жить хочу, мне слишком рано!
Смешались тягостные мысли –
повестку выслали нежданно,
три дня всего осталось жизни.
Научный мир достигнул пика,
исчезли страшные болезни.
Реальность новая возникла –
лимит на квоты повсеместно.
Но верю, должен шанс остаться,
толпой сжимает шумный город,
бегу в палату апелляций
и мчусь по длинным коридорам.
Подам я жалобу.
А завтра,
по букве свода резолюций,
твержу в повторе, словно мантру:
"Они, конечно, разберутся!"
В безумном цикле круговерти
реально стало очень страшно.
"Вы что желаете пред смертью?" –
вопрос повис, от секретарши.
В момент вскочил на ровном месте!
"Ошибка!" – вскрикиваю резко.
"Вам надобно поступки взвесить,
и объяснить свою полезность".
Вся жизнь в мгновение промчалась,
что на земле такого сделал?
Сотрудник модного журнала,
Любил, казалось…холил тело.
В секунду стало всё никчемным,
как выразить, что я им нужен?
"Готов меняться, непременно!" –
звучит мой голос непослушный.
"Неубедительно, довольно,
без пользы для людей живёте".
Вердикт присяжных непреклонный –
продлить нельзя земную квоту.
И, как побитая собака,
бреду понуро восвояси…
Заслуг достойных – кот наплакал,
Не смог собою мир украсить.
В последний день перед уходом,
так хочется замедлить время,
увидеть красочность восхода,
понять, что был кому-то ценен!
Прервётся всякий путь однажды…
А, впрочем, всё уже не важно…
В качестве иллюстрации - картина Томаша Алена Коперы