говорит белоречь потерявшему свет и кровь:
– я застолье давай на «мы»
что ты ноешь ночной проститут молодой иов
окровавленный рот халвы
что ты пущенный плачешь по кругу
и я блажен
гусь очищенный к рождеству
розой совесть расцветшая на ноже
вся кусман – и ещё живу
если мало еды – белорыбица ада для
та что тело моё ждала
и во сне обречённая совесть горит земля
лучший нож твоего стола
ты песенка пепла я ада наяда
землёй подогнулась кровать
и если не выковать певчего надо
в огне и зерне быковать
ты гений коленей и воздух осенний
я чресел серебряный бор
и там где земля отдаётся за пачку пельменей
идёт обо мне разговор
ходит ходит иврит весь разрезанный пополам
напоролся а нам велел
пой же чёрная кость говори молодой бедлам
о моей ножевой земле
что и взрезанной пела агентское «почему»
всех укрыл не родивший пах
и всходила из окон запретная музыч- му
на горящих её бинтах