Первый Мир
Я помню – ЭТО БУДЕТ ВСЕ РАВНО, не завтра, ни вчера случится.
Бесцветно, как в немом кино, не в первый раз, но чувственно явится.
Возникнет сквозь невидимый эфир, осколком чаши из гравюрной вязи.
Стихией символов, гранёный как сапфир, незыблемый исток Основ из сказов.
И сразу – будто знал всегда тот первый Мир*.
Я помню – это будто бы вчера, ведь время, словно карта без отметин,
Меж пирамид, средь жгучего песка, анчар стоял, как монумент столетий**,
Давно иссохшей мумией веков - забывшийся инстинкт, из снов подсказка,
Ветвей указка в смерти лабиринт в тени величия безмолвных пирамид.
Не страшно. Осознал тогда тот вечный Миг.
Я помню – это не было вчера, в огромном зале, темного от света,
В провале свода, медленно скользя, Дракона красного змеилась чешуя.
Безмолвно, словно времени пророк, неся в себе узор гравюрной вязи,
Хранитель мудрости вел диалог, как проводник миров извечной*** связи.
Я помню.… Ведь я знал всегда тот первый Мир.
Не вспомню, ни сегодня не вчера, обрывки яви, смешанного завтра,
Обломки памяти как искры от костра - прожженная, обугленная карта.
И каждый раз, в невежестве свершений, в обидах смертных и в плену идей,
Вновь обретал свободу, обращаясь в сеть мириад разрозненных путей,
Вонзаясь в свет небесных пагод - свод обретенья судеб и страстей.
...я помню всех, кто остриё вонзил, и тех, кто нас из праха воскресил –
Я просто знал всегда тот ПЕРВЫЙ МИР.
*Гравюрная ваза здесь символична; одновременно, являясь сосудом, аккумулирует смысловой сказ стихотворной фразы. Во сне явственно был виден сигарообразный предмет на фоне черного неба, который был испещрён не похожими ни на что известное по изображениям, понятного для нас смысла, очертаний, форм. Сложно назвать восприятие той информации как чтение или попытками различить, сверить, ассоциировать знаки, символы. Это как мягкий удар, пропуск в мир информации, где её не нужно изучать, искать, сравнивать, логически сопоставлять либо запоминать. Она везде, и так же органична, как окружающая вода при погружении. Эти знания не отягощают, не возвышают, они были всегда. Им неведома материя забвения, переполненности, недостаточности, иносказания. После, лишь однажды, и уже не во сне, это ощущение возникло вновь. Но столь скоротечно, что позволило почувствовать лишь тень того незабываемого осознания бессмертной силы знаний, вездесущей информации в глубине нас. Увидев в интернете фото объекта, наполовину скрытого в лунном грунте; фото было нечетким, но на борту объекта были легкие затемнения необычной формы. Этого было достаточно; сколько бы после этого не всматривалась, не старалась восстановить временной отрывок, но возврата к прежнему состоянию не последовало.
**Несколько лет назад, знакомясь с воспоминаниями самого Эдгара Кейси и его пациентов, внимание привлекла заметка об опытах погружения испытуемого в состояние гипноза для воспроизведения из подсознания воспоминаний прошлых жизней. Из откровения одного из участников таких сеансов следовало четкое восприятие себя в прошлом, в образе мужчины, по его утверждениям, жившего несколько тысяч лет назад. Ярким моментом его ощущений были пирамиды среди песков, по форме и расположению похожие на всем известный комплекс в Египте. Читая эти строки, мне представилась описываемая им картина настолько явственно, что, еще не начав чтение следующей строки из текста, я отчетливо и легко увидела в продолжение его рассказа засохшее дерево, единственное, давно погибшее, простоявшее несколько сотен лет среди огромных пирамид. Как памятник прошлой роскоши лесов той пустыни, оно стояло последним и единственным стражем ушедшего. Прочувствованное между строк не удивило, как будто это было повествованием мне давно известного факта, не более. Переведя взгляд на строку ниже, я прочла это уже в строках текста. Да, он помнил дерево, оно было большим, но время иссушило в нем жизнь, а после и образ. Но не из памяти о прошлом. Оно отзывается не убедительными словами, а воспоминаниями между строк, воспоминаниями в себе. Возможно, на утраченных репродукциях, в старинных библиотеках, на древних манускриптах и существуют его изображения, но вряд ли будет когда-либо мною увидено. Пусть оно будет жить в памяти не истлевающим, волнующим образом. Возможно, каждый из нас несет в себе подобные откровения своей сути, но осмеянным не желая быть невеждами, уносит это с собой. Я не сторонюсь этого, оно не теряет живой нотки, оно живо во мне, не попадет под категорию воспоминаний, это будет всегда со мною.
***Первоначальной. Во сне часто не бывает ощущения времени, шаблон которого принято считать за истину. Здесь же присутствовало понимание абсолютного безвременья; было восприятие связи целостности с миром, который и есть источник всего. Огромный дракон был рядом, причем не было и тени того, что принято понимать под природой страха. Всепроникающая осознанность, спокойствие, основанное на понимании природы дракона, его связью со всем, на что есть ответы без вопросов, связью в первую очередь с самим собой как часть мира, где не обязательно есть тебе подобные, понятные существа и стихии. То, что, порой, тщетно пытались донести до нас через века посвященные, лишь жалкое предисловие к тому непередаваемому ощущению свободы и целостности, что поглотило и приняло в себя как единое, как возврат к истоку. На его крупной красной чешуе выступали и размывались неизвестные символы, как проекция от носителя или передатчика информации. Они как вуаль между мирами, приоткрывают и проецируют в тебе знания обо всем, и даже о мирах, о которых в обыденной реальности не хватит никакой фантазии, чтобы хотя бы их описать или объяснить их существование. Это ощущение могло длиться бесконечно, прервать нить можно было в любой момент, и, что необъяснимо, тогда я это осознавала. Момент невозврата из сна тоже присутствовал, стоило мне принять решение, причем не страшно, не было тени сожаления, сомнения. Уже проснувшись, я поняла, что в том состоянии меня никто не удерживал, не пытался обмануть или соблазнить, как это происходит во снах с осязаемыми сущностями. Было ощущение, что я туда все равно вернусь, из осознанного для меня ощущения времени, позже, и что я там уже не раз была, и дверь эта откроется, когда я буду готова чтобы однажды уйти, начав новый, давно проторенный, самый долгий путь, который всегда возвращает туда, откуда ты когда-то вышел.
31.03.2023